Вечная зима

Глава 4

Вернемся же к утру того злополучного дня, когда жители Воино обнаружили пропажу детей. «Их украли! Украли у нас, у матерей! Это бесчеловечно и подло. Кто мог пойти на такое?» - рыдали женщины, пока дети, знающие о походе Януша, наконец-то во всем не признались. Однако знали они лишь о походе. О дне похода и его направлении им ничего не было известно. Мужи селения начали поиски. Одна группа двинулась на юг, куда, по её мнению, и должны были отправиться путешественники. Вторая группа направилась на восток. Акамир возглавил третью группу, которая должна была прочесать западные земли. Он полагал, что дети захотят познать те испытания, о которых говорилось во многих сказаниях и былинах. «Они наверняка понимали всю жестокость северный земель, отчего, по-видимому, и пошли на запад», - говорил он. Перед самым его отбытием случились дурные вести – София скончалась. Лекари оказались бессильны в попытках согреть её сердце. Вот и закончилась жизнь Софии, жены Добромира, матери Януша. Акамир, стоя над хладным трупом, обещал вернуть Януша в селение и взять его в свою семью. Он велел жене своей проследить за похоронами Софии и терпеливо ждать его прибытия. Он набрал себе группу из самых, на его взгляд, достойных мужей и выдвинулся на запад ближе к полудню. И несмотря на весомую причину для поисков, он жуть как не хотел возвращаться в те земли. Смертью там пахло. Жуткой смертью, прибравшей к своим костлявым рукам не только всех доблестных воинов Акамира, но и его самого. После бойни в Вержавске, он уж не чувствовал себя живым. Воспоминания кровавой бойни с волколаками острыми иглами пронизывали его память. Он вспоминал, как очнулся в избе, как прокладывал себе путь наружу через громоздкие сугробы и добирался до Зеркальной реки. Он был страшно изранен и кое-как мог идти, но морозы запада будто бы сжалились над ним и позволили выжить. И тело его выжило, а вот душа погибла. Неважно чувствовал он себя среди по прибытию в Воино. Он словно предал мертвых. Тех, кто погиб за него и за родные земли. Сколько бы Адела не убеждала его в обратном, все было тщетно. Он стал живым мертвецом. Без цели. Без смысла. Без души. 

Одна группа не вернулась с юга. Другие группы вернулись с небольшими потерями. Одни говорили о невероятных морозах и вязких сугробах, а другие о духах леса, что погнали воинов стрелами. Акамир отправился на запад, но через два дня вернулся ни с чем. Мужи его группы нелестно отозвались о нем, как о лидере, поскольку «его тропы неизменно вели в непроходимые земли, где никогда не ступала нога человека». Инга выслушала своих мужей, и велела Казимиру занять место лидера группы. Акамир узнал об этом и поблагодарил Ингу за это решение. Он не стал обосновывать свою благодарность, но жене своей поведал о страхе вновь вести за собой людей. «Даже ради дитя своего не готов я вести других людей на погибель. Мои тропы им неподвластны, а раз так, то не восприми мой отказ, как трусость», - говорил он. В ночь перед вторым походом на запад, он принял приглашение на беседу от старика Мокроуса, бывшего сподвижника Акамира в Вержавске, бежавшего из селения вместе с женщинами и детьми. Бывшим он стал, потому что ещё десятилетие назад Акамир и Мокроус не сошлись во мнении по поводу заключения перемирия с племенами дикарей. Мокрус желал истребить их, не веря слову кочевников. Он тайно набрал сторонников и пошел войной. Обратно в Вержавск вернулся лишь он один и обвинил Акамира в погибели этих доблестных воинов. Акамир сказал, что они сделали свой выбор и его последствия возложены на душу Мокроуса. Долго велся спор о всех правильностях и неправильностях, и жители прислушались к слову Акамира. Мокроус был наказан за своеволие и заперт в собственном доме на несколько дней. И обида его на Акамира живет по сей день. 

 Акамир впервые испробовал поистине расслабляющую как тело, так и разум настойку. Подобное питье было под жестким запретом в окрестностях Вержавска, но здесь, за рекой, к такого рода расслаблению относились нейтрально. И признался Акамир в том, что лидером он быть боле не желает, но не может смотреть на то, как «так называемые лидеры Воино» необдуманно правят своими отрядами. Мокроус осудил Акамира, назвав его самого прескверным лидером, и Акамир не стал отрицать сего. «Ты несомненно прав, дорогой Мокроус, однако мой опыт был приобретен в многочисленных схватках с волколаками, а некоторые мужи Воино и вовсе считают этих зверей легендой» - так отозвался Акамир. Мокроус не стал перечить своему собеседнику, но и не принял его слов. “Опыт тебя бесспорно большой, - сказал он, - но вот он никак не помогает тебе стать лучшим лидером, нежели ты есть на самом деле”. Ближе к полуночи Акамир притомился от беседы и вернулся домой. 

Утром группа Казимира ушла на запад. Лидер предложил своим людям принимать решения сообща, с чем Акамир был категорически не согласен, однако не стал говорить об этом. Три дня воины продирались сквозь сугробы и на четвертый добрались до заметенного Вержавска. Казимир предложил устроить привал. Акамир развел костер, разогрел свое кушанье и удалился к одинокому древу. Воины не возражали. Они принялись перешептываться меж собой, украдкой глядя на могучего воина, скромно жующего кусок серого хлеба. Внезапная стрела пронзила шею одного из них. Вторая стрела поразила другого воина. Третий сразу же рванул к дереву, но его голову тотчас же раздробила кувалда дикаря. Казимир побежал прочь, но быстро был настигнут врагом, на голове которого зияли громадные оленьи рога. Он свалил Казимира в сугроб и, схватив за волосы, стал о чем-то расспрашивать. Акамир быстро укрылся за деревом, осторожно поглядывая на одетого в темные меха воина, медленно приближающегося к нему. Размахивая окровавленной секирой, он велел Акамиру столкнуться в честном бою, ибо давно он не видывал таких крепких мужей. Акамир вышел к нему, как вдруг вражеская стрела метнулась неподалеку от плеча его и пробила древесную кору. «Убери это орудие трусов и боле не доставай его, иначе зарублю!» - громко произнес воин в серых мехах и ударил лучника в лицо.