Вечное Царствие

Пролог. Вечное Царствие

Обугленные сухие ветви склонялись к земле, пряча лесное кладбище от внешнего мира. Птицы орали во все горло, чтобы отпугнуть местных болотников и прочую дрянь. Пернатые хоть меньше, но проворнее. Попадут в глаз клювом — любой навсегда останется калекой. Долго ли проживешь без зрения в Вечном Царствии? Здесь борьба ведется за каждый лишний денечек. Но только бывают разные твари — порой такие бесшумные, что даже самый чуткий слух не отличит шагов от шелеста листвы. Так что нужно полностью сосредоточить свой взор на кладбище и внимательно проследить за возрождением особенного человека, чтобы уберечь от очей завистников. По крайней мере, пока девочка ни обретет новую себя. Долго ли будет она словно чистый лист — зависит от нее самой. Ибо пусть все зримое подчинено Вечному Царствию, однако же сила духа зависит только от самого существа.

Как же звали сию девочку… То ли Оленька, то ли Танечка, то ли Светочка… Впрочем, какая уж теперь разница. Пусть в Вечное Царствие и попадают за грехи прошлые, но земная жизнь здесь перечеркивается. Прошлое может лишь дразнить. В настоящем же строгие, даже жестокие правила нужно высечь под коркой и неукоснительно следовать. Ибо, став грешником в том мире, в этом нет доверия воле человека.

Бледная худая ручонка вырвалась из-под земли. Детские, корявые пальцы раскапывали влажную почву. Девочка перешла в возраст угловатости, пройдя который должна была превратиться в девушку. Как жаль, что на Земле она не смогла достигнуть расцвета. Здесь она, может, и подрастет, но печальное существование не сможет раскрыть всю красоту — засохший бутон розы так и не раскроется. Но Вечное Царствие не несет ответственности за деяния грешников. Они сами сделали свой выбор и теперь страдают из-за него.

Наконец показалась голова. Беловолосая девочка плевалась и вытирала с лица грязь. Удивительно, сколько сил в этих худых ручонках, которые без чьей-либо помощи смогли раскопать могилу изнутри. Она покачнулась и схватилось за надгробную плиту. При пробуждении у всех кружится голова: душа не сразу привыкает к новому миру и его законам притяжения.

Деревья подошли к друг другу плотнее: нечисть уже сползалась на сладкий запах сказочной силы новоиспеченной царевны. Каждый хотел урвать хоть маленький кусочек, чтобы стать немного крепче, немного увесистей, немного… живее. Болотники пытались схитрить, притворялись лужами и очень медленно передвигались между стволами. Но деревья отпихивали тварей корнями. Несмотря на свое склизкое и бесформенное тело, болотников отшвыривало далеко, шагов на двести. Трупняки превращались в труху уже после одного удара веткой. На что они вообще рассчитывали? Самые слабые из всех нечестивых. А вот ходячие клыкастые коряги оказались настойчивее остальных, но им было не протиснуться между прижатыми к друг другу стволами сосен.

Но чудища не сдавались – одна тварь лезла за другой. Зря. Им ни за что до девочки не добраться. Пока рано отдавать новенькую на растерзание. Этот мир не может потерять царевну, только ее заполучив: иначе баланс мира снова будет нарушен. Птицы клевали, черви выкапывали рвы, растения кучковались — природа хорошо знала, кто ее хозяин. Хоть и некоторые царевны часто вмешивались в ее работу. Человеческая гордыня никуда не исчезает даже после смерти. Большинству людей никогда не вырасти из своей сущности. Впрочем, вечному и бесплотному негоже судить смертных. Да и не хочется. Наблюдать гораздо интереснее.

Девочка окончательно отряхнулась от грязи. Она растерянно огляделась и принялась нервно накручивать распушенные локоны. Внешность у нее была необычная даже для той роли, которая ей отводилась в Царствии. Выпученные глаза с короткими ресницами, вся бледная, щеки впалые, а брови-нити почти не видны — вдоволь досталось девочке насмешек на земле. Не у всех земная внешность переносится в загробную, но у новенькой все вписывалась в данную ей роль. Мраморная кожа, голубые глаза и нежно-розовые губы сулили невероятную красоту, коей достойна Снегурочка. Если она, конечно, доживет до своего взросления и становления.

А вот и Настенька бежит по наказу Василисы Премудрой — только пятки сверкают. А Василиса молодец. Все знает наперед. Можно было предположить, что долго еще будет царствовать, но ох и неугомонная царевна! Все мечтает властвовать над миром, даже не зная цену власти.

Подбежав к белокурой девочке, Настенька бодро что-то пролепетала и смахнула волосы с лица новой царевны. Речь у Настеньки была сбивчивая, невнятная. Но по амулету, который она достала из груди, стало понятно – сейчас поведет Снегурочку в дом к хозяйке. А там… Что учудит Василиса — пока сложно вообразить.

Саму Настеньку судьба новоиспеченной царевны мало заботила. Злость и зависть читались в ее глазах. Интересно… Коль скоро они сгубят несчастную сиротку?

Ладно-ладно, хватит рассуждать. Вечное Царствие должно наблюдать и беречь баланс. Он долго был нарушен, а сейчас, кажется, механизм смазали, и шестеренки наконец задвигались. Спасибо ей… Как же… Танечка… Олечка… Светочка… Хотя неважно, как ее звали в прошлой жизни. Теперь это — Снегурочка.

Небо затянула приближающаяся пыльная буря, она двигалась с окрестностей Медной горы вместе с каменными бесами — местными жителями. Они учуяли сказочную силу и голодные двинулись в лес, хоть там у них и не было преимущества. Впрочем, здоровенные каменные глыбы могут навредить уже ломким от нехватки воды деревьям. Пора открывать проход девицам, направлять их в сторону избушки Василисы Премудрой. Ветки слиплись и сделались неприступным забором — сколько бы ни бились коряги и болотники, они не могли пробить живые стены.

Снегурочка бежала, спотыкалась, падала, снова бежала. Она ударилась подбородком, разбила коленку, прикусила щеку, но продолжала двигаться. Несмотря на то, что ноги после пробуждения обычно очень слабы, та держалась. Двигалась за Настенькой неловко, но не сбавляла темп.

И откуда столько жажды жизни в человеке, который только умер? Кажется, Вечное Царствие наконец-то ожидают интересные события. Мир меняется. Это витало в воздухе. Но неужели причина сему одна неуклюжая девчонка? Пожалуй, у нее есть потенциал искупить грехи. Впереди захватывающее сражение внутренних демонов с внешними.