Вечность до рассвета

Глава 1, часть 1

Сейчас

В ночь, когда я воскресла, шел дождь. Тяжелые холодные капли разбивались о мое тело, но это не имело значения, потому что я и так была насквозь мокрая. Не помню, как я выбралась из черной вонючей реки, которой полагалось стать моим последним пристанищем; пришла в себя я уже на берегу, лежащей вниз лицом в мешанине грязи и мусора.

Отплевавшись и прокашлявшись, я села и в панике огляделась, ожидая увидеть поблизости своих убийц, но кроме меня да порскнувшей прочь огромной крысы, в этом богом забытом месте никого не было. Дальше, за узкой полосой загаженного берега, тянулись какие-то заросли, а на другом берегу реки, отражаясь в похожей на мазут воде, размыто сияли хищные огни Лутэма.

Лутэм...

Вместе с названием этого проклятого города я вспомнила и все остальное, и лавина обрушившихся на меня воспоминаний была сродни удару тарана, вышибившего весь воздух из моей груди. Перед глазами мелькали чудовищные картинки, и мне захотелось умереть во второй раз, лишь бы эта пытка прекратилась – но боль продолжала кромсать мои внутренности так же беспощадно, как когти и зубы тех тварей кромсали плоть Джареда. Господи, сколько там было крови!

Скребя пальцами размокший грязный песок, я скулила от пронзающего меня снова и снова невыносимого осознания: Джаред мертв, мертв, мертв, и ничто на свете его не вернет. Но почему вернулась я??

– Почему?! – зарычала я, вскидывая лицо навстречу равнодушному дождю. Рычание было не человеческим – звериным. А мои руки... Боже, мои руки...

Поднеся пальцы к глазам, я неверяще уставилась на венчающие их черные загнутые ногти.

Когти. Как у них... У монстров, уничтоживших мою жизнь.

Меня начала бить дрожь, и дело было вовсе не в холоде осенней ночи и воды, насквозь пропитавшей остатки моей одежды – теперь я могла его не бояться. Говорят, нет ничего хуже смерти, но со мной произошло кое-что намного страшнее: я умерла в муках, успев увидеть гибель любимого, а потом восстала из мертвых одной из тех, кого ненавидела лютой, неистовой ненавистью.

Даже посмертный покой они мне обрести не дали.

Новый спазм боли заставил меня со стоном согнуться и обхватить себя руками, и на этот раз он был вызван не только горем.

Голод. Я адски хотела есть.

Пошатываясь, я встала и побрела к кромке воды – босая, окровавленная, едва прикрытая грязным рваньем, в которое превратилась футболка Джареда. Спутанные волосы облепили лицо, и я откинула их, царапая кожу новообретенными когтями. А затем подняла голову и уставилась на окруженный неоновым флером город.

Ночь была странно светла, и я видела каждую капельку слишком медленно падающего дождя, каждый окурок на пузырящейся поверхности реки, каждый фонарь на каменной набережной и даже очертания далекого моста, с которого, очевидно, и сбросили мое тело. Ночь была полна звуков, запахов и оттенков, и она звала меня в Лутэм.

Я знала, что мне придется сделать, чтобы утолить свой голод.

От взметнувшейся внутри ярости на миг потемнело в глазах, а во рту возник металлический привкус. Те, кто убил нас с Джаредом, те, кто сделали меня такой, и те, кто им помогал, скоро об этом пожалеют. Мне нечего больше бояться, нечего больше терять, и единственное, что все еще составляет смысл моего существования – месть.

Потрогав кончиком языка удлинившиеся клыки, я исторгла из себя хриплый звук – то ли рыдание, то ли смех – а затем вошла в воду и из последних сил поплыла к городу, в котором этой ночью на одно чудовище стало больше.

* * *

Тогда

Если считать любовь безумием, то мы с Джаредом очень удачно выбрали место для нашей первой встречи. Ну, точнее, его за нас выбрала судьба – ведь кто по своей воле захочет оказаться в психиатрической больнице? Я вот точно не хотела. Да и Джаред, в общем-то, никогда не мечтал работать в ней санитаром – так уж сложилось.

Несмотря на то, что в Лутэме лишиться рассудка легче легкого, я и подумать не могла, что однажды попаду в психушку. В девятнадцать лет скорее боишься сама стать жертвой какого-нибудь психа. Но в городе, где уровень преступности зашкаливает, а зло давно стало если не нормой, то привычной обыденностью, зарекаться не стоит от чего бы то ни было...

Они проникли в нашу скромную квартирку светлой июньской ночью, разбив выходившее на пожарную лестницу окно, хотя могли с тем же успехом вломиться через дверь, и никто бы даже не попытался их остановить. Крики моей матери и отчима, которого я уже много лет звала папой, перебудили всех соседей, но ни один из них не рискнул высунуть носа из своих нор до приезда полиции. Я не могу их за это винить, но до сих пор ненавижу.

Когда я вернулась домой, отработав смену в закусочной за углом – я недавно устроилась туда официанткой – все уже было кончено, и убийцы (позже полиция установила, что их было несколько) успели убраться тем же путем, каким и пришли – все, кроме одного, которого мое появление застало у самого окна. Он оглянулся на звук моих шагов, и мы оба застыли: я – от ужаса, парализовавшего каждую клеточку моего тела, он – явно этим ужасом наслаждаясь. Я навсегда запомню и залитые кровью пол и стены, и тела родителей, растерзанные, искореженные, небрежно брошенные среди обломков мебели, и красные глаза этого существа, отражающие призрачный ночной свет. Кажется, прошла вечность, наполненная лишь бешеным стуком моего сердца, а потом убийца пригнулся и зашипел, обнажив длинные белые клыки.