Ведающая

Пролог

Листопад* в этом году выдался на редкость дождливым. Сильный холодный ветер клонил могучие дубы к сырой земле. Крупные холодные капли так и норовили залететь за шиворот.

Крытая бричка, запряжённая двумя гнедыми, медленно плелась по узкому тракту.

— Сдалась матушке эта плакун-трава! — возмущено засопела Веда, кутая руки в длинные рукава шерстяного однорядника*. — Почему именно сегодня-то?

— Потому что именно в эту ночь она сама идёт в руки. — Верея осуждающе посмотрела на сестру, которая пыталась просверлить взглядом дыру в спине извозчика — Митьки.

Веда все прекрасно понимала, но всегда была тяжелой на подъем. А сегодня особенно.

Авсень* лютовал. Приносил то дожди, то колючие ветра. А иногда, как сегодня, все вместе.

В запасах плакун-травы нуждалось все селение. А особенно их тетка Марфа, которая все никак не могла заключить договор с домовым в новом доме. Именно благодаря этому растению можно было защититься от нечисти, которой развелось в последние годы пруд-пруди. И от "черной немощи*" она помогала.

Так что матушка очень просила добыть её именно в сегодняшнюю ночь на берегу лесного озера.

Ветер ещё больше усиливался, колеса брички вязли в грязи, а лошади уже еле плелись, то и дело останавливаясь. Веда попеременно то цыкала, то обиженно сопела, возмущаясь на превратности Богов.

— Может, переждем непогоду? — Митька зябко поправил лёгкий кафтан. — Тут недалече имеется селение, лошади отдохнут, да и мы лечебного отвару попьём, а то точно чахотку подхватим, — шмыгнув носом, извозчик покрепче сжал, посиневшими пальцами, поводья.

— Да, это то, что нам нужно, — Верея легонько сжала холодные пальцы сестры и ободряюще улыбнулась. — До ночи время ещё есть, думаю, батенька с матушкой будут молиться Даждьбогу, чтобы он нас защитил.

Митька взял в руки поводья, и кони, ударив копытами по разжиженой дождём земле, пустились вскачь, как ужаленные.

— Гнать-то так зачем? Сам же ведь сказал — недалеко ехать.

Услышали её или нет — не важно. Веда бурчала лишь потому, что так привыкла, даже если и недовольствовать было не о чем. Хотя сейчас на то как раз-таки были причины. Больше всего ей хотелось оказаться там, где тепло и, что важнее, сухо. Промозглая погода уже начинала порядком действовать на нервы. И как небо воды столько в себе держит? Не тяжело ведь ему. 

Сколько бы не ехали, виды были всё одни и те же — вдали холмы, вблизи поля. Трава везде жухлая, неживая, деревья и кусты — серые, будто безликие. Умом Веда понимала, что это так Мать Сырая Земля их на зимний сон укладывает, а ветер на пару с ливнями напевают им колыбельные, но на душе было одинаково тяжко. Всё ей казалось, что умирает природа.

Глупая она, конечно. Её бы себя да Верею жалеть. Сестра этого верно не скажет, — она вообще сидит вон уже, песню под нос мурлычет, — но больше всего они сейчас были похожи на обычных бродяжек. Подумать только — дочери купца! Да куры бы увидели — высмеют ведь. Одежда висела влажным тряпьём, косы растрепались, зря только заплетали их друг дружке поутру. А Митька? Тот так вообще весь в грязи, клочьями вылетаемой из-под копыт. А кони всё гнались вперёд, Митькой подгоняемые, колёса то и дело попадали в мелкие выбоины, подскакивали на камнях. Веда была уверена, что лошади услышали, что скоро будет им немного отдыха, иначе почему им вдруг всё стало нипочём?

— Тпррррр, — извозчик наконец потянул на себя поводья, притормаживая.

Бричка слегка накренилась, и Веда сильнее вцепилась в свою расписную сумку.

Приехали.

***

Примечания:

▪️ Листопад — октябрь на древнеславянском.

▪️ Однорядка -старинный русский мужской и женский распашной кафтан из домотканого (часто цветного) сукна, с длинными рукавами, однобортный, с прямым запахом, без ворота, с застежкой на пуговицах.

▪️ Авсень — древнеславянский Бог осени.

▪️ Черная немощь — эпилепсия.