Ведьма

Ведьма

На противоположном берегу от людского поселения, над обрывом, в глубине леса стояла избушка знахарки. Ходили слухи, что там живут бабушка, мать и девочка, но всех троих одновременно никто не видел. Иногда в деревню прибегала боевая резвая девчушка с поручением от бабушки, приносила снадобья. За продуктами захаживала молодая молчаливая женщина. В избушке селян встречала старуха, морщинистая, с не по годам живыми глазами. К ней приходили за разным, кто про судьбу узнать, кто лекарство от болезни получить, кто просто совет услышать, иногда всем миром просили о погоде и урожае. Были поначалу и такие, кто хотел избавиться от нежеланного ребёнка, насильно приворожить к себе любимых или отомстить соседям. С ними разговор был короткий, таких знахарка гнала прочь, грозя наслать неприятности и хвори. Это она хорошо умела, люди имели случай убедиться.

Много лет назад к ней пришла мельничиха, потребовала какую-нибудь травку, извести соперницу её дочери. Старуха отказала, посоветовала следить за своим языком и уважать выбор других - насильно мил не будешь, а дочери передать, не брать пример с мамаши, тогда найдёт себе суженого. Мельничиха возмущалась, угрожала спалить избу строптивицы. На что старуха усмехнулась и произнесла: "Пока не поумнеешь, каркать тебе вороной. Может на твоём примере и дочка твоя чему научится". Мельничиха каркала половину лета.

Знахарку уважали и побаивались, старались лишний раз не тревожить, за глаза называли ведьмой. Ни её имени, ни сколько ей было лет, никто не знал, когда поселилась, никто не помнил, казалось она жила в лесу всегда.

Среди селянок ходили слухи, что в семье отшельниц рождались только девочки, их отцов никогда не видели, якобы над женщинами висело проклятие "ледяного сердца", насланное отвергнутым любовником одной из них, потому и замаливали грехи добрыми делами. Частично домыслы были правдой, рождались только девочки. А что касается проклятья, просто ведьмы, как правило, не умеют любить, но если полюбят, то на всю жизнь.

Избушка ведьмы находилась в равном удалении от людей и клана оборотней-волков, с оборотнями её разделяло болото и небольшое озеро, как водится с кикиморами и водяным. Кикиморы развлекались, заманивая заблудившихся путников в топь.

Водяной скучал, нечасто людские девушки добирались до его владений, а с оборотницами сам опасался связываться, предпочитая наблюдать. Чаще других обитателей леса его навещала ведьма, изредка приносившая мухоморовую настойку, тогда он оживал. Вспоминал былые времена, развесёлых русалок, тяжело вздыхая, ругал легкомысленных кикимор, забывших старика. Шутливо пенял ведьме, что в отличие от своих матери и бабки, редко летает на своей метле, не желая радовать прекрасным зрелищем развевающихся в полёте юбок, показывающих её стройные ножки. Ведьма угощала его пирогами с клюквой, с грибами, подливала настойку и смеялась, обещая в ближайшее время порадовать старого ловеласа. В ответ водяной лукаво улыбался мутными глазками. Он тоже припасал подарки для своей любимицы – неизменные две небольшие бутылочки с живой и мёртвой водой. Знал, что ведьме в хозяйстве сгодятся.

Арина, так звали ведьму, за разговорами аккуратно чистила озерцо от тины, освобождала ключи от песка и ила. Дед Никифор и впрямь был уже стар, сам не справлялся с заботами водяного, но на днях ждал внука - наследника, обещавшего приехать навести порядок, возродить водоём, привести русалок и прочую живность с собой. А пока ему помогала Арина. Он помнил, как её маленькую баюкал на огромном листе лилии. Бабушка частенько подкидывала внучку приятелю, когда нужно было отлучиться по делам в деревню.

Мать девочки умерла рано, сразу после рождения дочки, от руки чёрного колдуна, смертельно обиженного, что ему предпочли как-то метаморфа, умеющего менять личины, но абсолютно не владеющего магией. Сперва он расправился с соперником, пронзив его сердце отравленной парализующим ядом стрелой. Затем колдовством извёл ведьму, носившую под сердцем чужого ребёнка, не желающую забывать своего любимого. Вернее удар предназначался не самой ведьме, а плоду внутри неё, но мать сумела отвести заклятье, приняв его на себя. Она угасала на глазах, ничто не могло вернуть ей силу и жизнь, заклятье не имело обратной силы. Только стараниями бабушки и помощи главы клана волков-оборотней, женщина оставалась на грани жизни. Девочка родилась немного раньше срока, здоровенькая и наделённая магией врождённой и переданной матерью в момент ухода за грань. Малышка была очень сильна.

Бабушка не могла нарадоваться на подраставшую внучку, она торопилась передать ей накопленные веками знания и умения. Арина оказалось очень смышлёной и способной, уже к двенадцати годам обрела почти полную силу. Ещё она унаследовала способности отца оборотня-метаморфа к смене облика, чем очень удивила бабулю, однажды увидевшую свою уменьшенную копию. Девочка принимала любой облик в пределах размера своего тела, это было единственное ограничение её способностей, порой шокируя старую ведьму своей неуёмной фантазией. Поэтому после смерти бабушки, девушке, оставшейся одной, чтобы не пропасть, пришлось поддерживать легенду, что живёт не одна, принимая облик то старухи, то молодой женщины, то ребёнка. Ведь никто же не пойдёт к малявке за помощью, да и обидеть могут попытаться.

Шли годы, Арина превратилась в молодую девушку. Она была очень мила и женственна, ладненькая, кругленькая в положенных местах, с тонкими запястьями, унизанными браслетами, с длинными красивыми пальцами с аккуратными ноготками, стройными ножками с тонкими изящными щиколотками. С густыми тёмными волосами, на солнце казалось, что в них полыхают огненные блики. Движения девушки были мягкими, грациозными, легкими и уверенными, как у кошки, её мягкий голос завораживал и успокаивал. Она напоминала кошку, временами игривую и озорную, как котёнок, временами сильную и опасную. На её лице сияли выразительные глаза, цвета гречишного мёда, с зелёным ободком по внешнему краю радужки, в них резвились золотистые искорки, отражая все перемены эмоций и настроения хозяйки. Но такой Арину видели только лесные кикиморы, дед Никифор - известный ценитель женской красоты и глава оборотней, спасший не рождённую жизнь - дядя Егор. Перед остальными она представала в основном в образе старухи, иногда обращалась чёрной кошкой. Ей так было удобно, никто не навязывался с дружбой, не лез с расспросами, старуху побаивались, кошку не замечали, мало ли этих кошек бегает. Зато можно было подслушать, подсмотреть, информация лишней не бывает. Она ластилась к детям и женщинам, успокаивала и незаметно подлечивала, попутно узнавая новости.