Ведьма. Сказка на ночь

Ведьма. Сказка на ночь

Введение.

Лес. Зеленый, необъятный и такой родной. Разумный, цветущий, живой. Больше лиственный, нежели хвойный. Поляны, озаренные солнечным светом, полные живности, птиц, цветов, бабочек. Безмятежные хищники и чуткие травоядные прокладывают каждый день все новые и новые тропы. Мрачные чащи, тягучие болота, с притаившейся в них нечистью, не бушующей больше, чем-то положено. За тем строго следит хозяйка, что уже семьсот лет как обосновалась здесь.

- Ведьма... - шептал ветер еле слышно в ветвях деревьев, при ее приближении.

А она и рада. Это ее титул, ее гордость. Это ее жизнь! Животные в час опасности искали ее защиты, нечисть помощи, дозволения и одобрения. И ни один жестокий гость не остался безнаказанным. Таково правило.

Причинил лесу ощутимый вред? Будь готов к тому, что заблудишься, сойдешь с ума, и умрешь, переродившись в слугу его. Леший то, упырь болотный, водяной озерный, волкодлак одичавший или же кикиморка, а бывает и Яга в последующем. Но уже на усмотрение хозяйки, могущественной и справедливой.

Она все видит, все слышит, тихонько наблюдает, когда свободна от насущных дел. А не увидит что-то сама, так лес подскажет. Потому, царит в том лесу всегда порядок.

***

На покосившемся дереве над топью сидела девушка. Стройна, молода, облаченная в холщовое платье медового цвета. Длинные прямые рукава доходили до кистей, подол до щиколоток. Вырез платья был квадратным, немого открывая пышную грудь. Красные волосы заплетены в толстую простую косу. Синие глаза сияли, как кристально чистая вода в ее любимом пруду. Эти очи уже семь столетий не знали боли, печали и страха, и излучали довольство окружающим миром.

На плече девушки сидел огромный черный кот. Фамильяр, потомственный. Желтые глазищи, маленькие уши, короткая шерсть, черный длинный хвост. В данный момент парочка наблюдала за брачными играми косуль, прыгающих с кочки на кочку.

- Охотники совсем распоясались, - бурчал леший. - Стали отстреливать дичь в сезон случки. Так от живности мало что останется. И чем потом питаться будут? А эти? - махнул старичок на косуль. - Вынуждены спасаться в наших дебрях на длительный срок.

- Федот, ну что ты все причитаешь? Разве у нас не найдется места для трех пар косуль? Они уже изучили все твои тропы. Авось, в болоте не увязнут. Да и ты приглядывай, иначе журить буду! - погрозила пальчиком девушка местному охранителю, сидящему по пояс в топи. - И кикиморам своим скажи, я велела.

- Соэна, добрая твоя душа. Как бы кто не воспользовался ей во зло, - вздохнул леший.

- Не тебе об этом думать! Да, и семьсот лет уж как живу здесь, и горя не знаю, - отмахнулась ведьма.

- Ну, дай Бог, - кивнул старичок и исчез в мутной воде.

- Ишь, какой. Заботливый. И жен своих на пять минут без присмотра не оставляет, и с тобой поболтать лишний раз норовит, - внес свою лепту кот.

- Стареет он. Три века уж как из лесоруба обратился. Пора бы ему на покой. Так ведь не согласится. Уж больно любо ему в лесу жить, - ответила ведьма, спрыгивая на болотную жижу прямо босая, как была.

Тонуть против ожидания не стала, а пошла, по ней словно по воздуху. Топь сменилась мхом, а затем и землей, поросшей цветущими кустарниками. Хозяйка глубоко вдохнула окружающий ее аромат.

- Весна, - сказала она с улыбкой.

Фамильяр молча сидел у нее на плече в небольшом своем виде. Ведьма ведьмой, а тяжести с собой таскать было бы несподручно. Шли друзья с колокольчиковой поляны, на которой рвали Дивный корень для отвара кикиморке одной, служившей исправно сотню лет. Предстоит обряд обращения ее в Ягу. Какую по счету, уже сбились. Где-то третий десяток идет. Да, это даже к лучшему. За мавками, да волкодлаками присмотр будет тщательней. Упыри и утопцы забота водяных и леших. Заблудшие - русалок, кикимор, и бруксы.

Да-да, есть и такая. Брукса всегда предстает в прекрасном женском образе, причем, всегда разном, и только перед мужчинами. Пьет она кровь. Если бы не ее клыки, то вряд ли бы ее можно было отличить от, скажем, проказницы нимфы. Кстати и нимфы здесь особые. Полуобнаженные прелестницы завлекают мужчин глубже в лес, доставляют им неземное удовольствие, и как только парень начинает сиять от счастья... они съедают его.

Но... ни одна нечисть не тронет чистого душою и помыслами человека. А если сомневается, спрашивает дозволения у ведьмы.

Люди попадают в лес разные. Кто охотиться, кто дрова рубить, кто в ближайшее к краю леса озеро за рыбой приходит, а кто и на нечисть поохотиться.

В этом зеленом мире все закономерно. Дичь и зверье трогать можно, но в меру. Рыбу хорошему человеку русалки подошлют, плохого утянут на дно, на радость себе и водяному. Охотникам лишь та нечисть попадается, что отбыла свой срок наказания, и в смерти ищет покой.

Лешими чаще становятся те лесорубы, что деревья вырубают большими площадями. Иногда дерево срубить полезно, оно уступит место новому, ну не целый же гектар?

Впереди открылась огромная поляна и пруд перед ней, тихий и безмятежный, с зеркальной гладью. На поляне той стояла глиняная изба с деревянным крылечком и крышей из чакана. Вокруг располагалось несколько грядок, со скороспелым урожаем. Само собой, об этом ведьма позаботилась. На них росли пряные травки, овощи, и будущие ингредиенты для могущественных зелий.

Место то никто сроду, кроме нечисти и лесных жителей, не найдет. Люди будут стороной обходить, чары ведьмы с пути сбивают, потому что это ее дом стоит.

Зайдя внутрь, Соэна спустила кота на лавку. Фамильяр сразу вырос вдвое. Ни один обычный кот с ним теперь не сравнится.

Внутри было уютно, всегда свежо, пахло травами, подвешенными близ глиняной печи. На стенах висело множество полок, забитых склянками, мешочками, шкатулками. За печкой стояла метла, ухват, таз, горшки, кое-какая посуда. Посреди комнаты огромный стол, с одного конца изрядно запачканный цветными пятнами. Под ним две табуретки и миска.