Ведьмак. Сокол и горлица

Глава 1

Они стояли рядом и смотрели каждый перед собой. Тёплый ветер нёс розовые лепестки осыпающегося сада. И если не опускать глаза ниже макушек деревьев и ясного синего неба, то можно было бы предположить, что на земле воцарилась идиллия.

Но всё было совсем иначе. Даже здесь на небольшом отдалении от мёртвого города чувствовался запах гари. От этого весна не радовала. И взгляд то и дело, обращался к израненной земле, выжженной траве, опалённых до растрескавшейся сизой безжизненности стволов, которые там, наверху ещё не подозревали о своей обречённости и цвели. Роясь в душистых лепестках, гудели пчёлы.

Глаза же, неумолимо следовали дальше по недавно ещё дымившим развалинам некогда славного города Роставля, цепляясь за детали: закопченные камни, головешки, пепел, гниющие опалённые трупы людей и животных, стаи отчего-то молчаливого воронья, наверное, слишком сытого, пирующего на останках.

Смрад мрази смешивался с запахом гари и ароматом цветения, создавая непередаваемую словами тошнотворную вонь. К горлу невольно подкатывал ком, ибо сколько бы не приходилось вдыхать в себя подобное ранее – невозможно было привыкнуть, а отгородиться так, чтобы не чувствовать – не получалось.

- Что будем делать? – спросил тот, кто помоложе.

Он был строен, высок и свеловолос. Немного хищные черты лица были утончённо правильными. Их не портил даже свежий шрам на скуле. Черный плащ был закинут на спину и ветер лениво играл с его полами. Широкий пояс стягивал длиннополую кожаную свиту. Руки привычно сжимали рукояти оружия, будто он подсознательно ожидал нападения.

- Как всегда… - процедил его товарищ постарше, волосы которого уже сильно выбелила седина. О том, что они когда-то были тёмными, как вороново крыло, теперь лишь угадывалось.  – Пройдёмся, выясним способы убийства, характер ранений, причины смерти…

- Тогда я зайду с полунощи?

- Хорошо, Финист, - усмехнулся Видан. Он понимал – с подветренной стороны не так муторно.

И когда белопёрый сокол сорвался с места, перелетая на другую сторону пожарища, немного ему позавидовал – всегда мечтал увидеть мир с высоты – но, чего не дано, того не дано. Даже стать неприметной тенью, всегда было трудно, отнимало много сил. Оборот же – невозможен даже с применением зелий, заклятия же через зачарованное оружие позволяли стать медвелаком на очень короткий срок – такой уж он неправильный ведьмак.

Усмехнувшись и прикрыв лицо тряпицей, Видан двинулся вперёд в разорённую путаницу улиц, навстречу ветру.

Всё последующее время почти до заката, они бродили по этой, теперь уже пустоши. Люди вряд ли захотят сюда вернуться по собственной воле. Городок не стоял на пересечении больших торговых путей, не занимал стратегически выгодной позиции. Но, видимо, именно по этой причине и был выбран мишенью.

Смага, пущенная со всех сторон кольцом, всё же не смогла уничтожить все следы. Как и птицы не успели изувечить трупы до такой степени, когда уже не понять, кто или что это было ранее. Даже разгонять падальциков не требовалось. Они сами взлетали тяжело и лениво при приближении человека, кружили низко, вяло возмущаясь помехе.

От жилья сиромахов остались лишь глубокие провалы с каменными шапками очагов в глубине выбранной земли. Видан поднял магией гарь из одной такой ямы, чтобы уже в который раз убедиться в том, что прав – здесь не осталось останков взрослых – только обугленные скелетики детей. Нашёлся в ней ещё и уродец без ноги.

Извлекая трупы из углубления бывшей землянки, ведьмак не сомневался, что перед ним окажется старый воин ни раз, побывавший в сражениях. На костях остались следы зарубок от меча и топоров, на черепе трещина от палицы, угодившей вскользь. Да и на остатках плоти видны были грубые рубцы старых ран. Много, много раз ему удавалось выжить. А умер на лежанке в своём неказистом жилище.

Осмотрев ещё несколько датей по соседству, ведьмак отправился дальше к более зажиточным горожанам.

Срубы оставили после себя ещё меньше. Огонь здесь был сильнее и яростнее. Лишь горы головешек и золы с торчащими кое-где покорёженными пламенем железными «непоймичем» и растрескавшимися черепками посуды, да остовы печей.

Мастеровая слободка только убедила дознавателя в предварительных выводах. Наведённый магический пожар произошёл уже после того, как захватчик основательно обчистил всю территорию, забрав самое ценное для себя. В кузне не осталось даже намёка на самое простое изделие. В зерновых амбарах было пусто, словно их вымели. Только гончар с его производством отчего-то совершенно не заинтересовал грабителей. Черепки устилали утрамбованную до каменного состояния землю.

На дороге нашлось несколько трупов мужчин и женщин, покалеченных в бою – кто без руки, кто без головы, кто и вовсе – рассечённый надвое, и опалённых жаром, словно нарочно оставленных на виду. Но слащавый запах жареной плоти уже сильно перекрывался гнилостным. Только было этих «счастливчиков» не больше пары десятков на всё поселение, что вселяло в разум самые плохие подозрения. И по мере продвижения к родовому гнезду князя Славича, эта уверенность только крепла.

Деревянный частокол крепости выгорел почти полностью. Лишь отдельные синеватые обглодыши торчали из сизого пепла. Но стоило к ним прикоснуться – осыпались, сея вокруг себя синеватой дымкой.

Здесь огонь был такой силы, что от живой плоти не осталось ничего, кроме копоти и белёсого порошка, обозначившего кости. Два таких пятна обнаружились у ворот среди перекаленных оплавленных пластин сгоревших броников. И если с первым воем было всё более или менее понятно – он погиб в бою перерубленный поперёк спины ударом чудовищной силы. То второй сгорел заживо. Объятый пламенем он метался по двору и то, что оказался почти рядом с первым кметом – скорее всего, случайность.

Ведьмаки сошлись у опалённых камней родового капища в самом центре крепости. Идолища, выточенные из камня, сурово глядели на пришлых с немым укором, а, может быть, ожиданием? Но они ничем не могли помочь дознавателям.