Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Дар воину, Нф-рассказ

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Дар воину, Нф-рассказ

© Ирина Диденко: Сома - графика
 

Отгремели кровавые бои на среднерусских равнинах. Ещё недавно на поле боя лежал живой на мертвом и мертвый на живом, я и вот уже вороны клюют глаза мертвецов. Казалось бы, чего ещё нужно косоглазым захватчикам, вторгшимся на русскую землю. Но некоторых русичей знатного рода, враги не прикончили, а взяли в плен и уволокли на арапниках за конниками затем, чтобы в дальнейшем получить выкуп. Поскольку у захватчиков их личная непомерная жадность была всё же больше, чем жажда приобретения новых, но далеких земель. От этого самой орде не было совершенно никакой пользы в том, что она почти беспрепятственно прошла русские земли и устремилась на запад.

Всеслав, запутанный верёвками, внезапно почувствовал прикосновение чьей-то руки. Он обернулся, насколько было возможно в его положение. На него в упор смотрели светло синие глаза товарища по плену. Тот был явно не славянского облика - и чисто внешне чем-то был похож на варяга, хотя они давно перестали служить русским князьям. Откуда было здесь взяться варягу - хороший вопрос, но сейчас было не до тонкостей.  Важным было, что сосед протянул князю руку дружбы -  это уже немало.

- Я вижу, тебя тяготит неволя. Да, разве может быть иначе? Я готов помочь тебе обрести свободу. Хотя бы временно. - Чужак говорил по-русски правильно, но как-то очень искусственно: чувствовалось фальшь в речи его. Безусловно, чужеземец! Чего он хочет?

 - Я не могу тебе довериться, чужой, - еле слышно прошептали губы пленника. - Для меня теперь все чужие - враги. А ты не русич, стало быть - враг, и у  меня доверия к тебе нет.

- Какой смысл тебя мне обманывать? Вскоре ведь  нас ожидает общая горькая участь, если только родные или друзья не внесут выкуп, а без него нам не долго осталось жить. Но сам я не просто пленник, я посланник чужих миров, раз тебе так будет понятней. Но миры не могут быть чужими, и в отличие от мира землян они просто немножко иные, не из земной юдоли. Но я могу освободить твой дух из этих застенков и отправить его на волю: ты сможешь побывать даже на вражеском военном совете и выведать их военные планы. Причём я предоставлю тебе этот дар бескорыстно.

- Почему я должен тебе верить, чужой, и как я пойму, о чём говорилось на их совете: ведь у них совершенно другой – гортанный, степной язык. На нем они даже нас, русичей называют оросами… Вот и уж точно собачий это язык,  и они на нём словно лают… 
- Не беспокойся, тебя будет дано понимание их речи: их язык далеко не собачий – он просто гортанный и на вашу русскую речь не похож, но ты хотя бы на время легко сможешь всё понимать до самого последнего слова. А насчёт -  верить или не верить, так ведь я взамен у тебя ничего не попрошу. Что ты, русич, теряешь? Ровным счётом ничего.

Всеслав думал недолго всего пара минут и согласился.

- Ты убедил меня, незнакомец, да тебе уж точно нет никакой пользы в обмане. Но вот как это возможно - тело мое будет в здешних цепких оковах,  а душа словно в неведомых, нездешних альковах?

 Всеслав сделал неопределённый взмах правой рукой, словно начертал в пространстве некий иллюзорный вражеский шатёр.

- Для пославших меня нет ничего невозможного:  не могу тебе полностью открыться, тебе будет достаточно знать только одно - я посланец земли, где люди на вашей стороне, а вашу землю коварно захватил хищный и подлый враг. Мы это знаем, и наш долг помочь вам, решайся.

- Что потребуется от меня?

- Ты только безбоязно проглоти снадобье это, и твоя душа станет парить, выйдя из телесных застенков.

-  А что это  за снадобье колдовское?
На ладони странного пришельца поблескивала нечто белое, круглое, небольшого размера: таблетка, пилюля или какая-то капсула… Уроженец древней Руси не знал этих слов и ведьмины снадобье принимал из пакетика из вымоченной и обсушенной впрок липовой коры. Но Всеслав преодолел сомнения и проглотил протянутую ему в помощь диковинку. И теперь он словно задвигался в воздухе, постепенно перемещаясь вперед, хотя это нельзя было назвать полётом. Он его просто не ощущал - хотел увидеть себя со стороны, но не смог: только и понял, что душа двигалась сама по себе независимо от его самого воедино связанного с голубоглазым варягом и оставшегося в степных застенках, то ли сарае без крыши, то ли едва ли не тесном загончике для скота. Но вместо скота, там были связанные по два, а то и по три особыми узловыми петлями многие полоненные русичи.

Всеславу стало окончательно очевидно, что его дух на землю не упадёт, но сам он будет почти безвольно гонимым странником, если только не будет иметь высшей определенной цели. Обозревая выжженную землю, руины и пепелища родной страны, дух плененного князя поражался звериной жестокости и непроходимой тупости монголо-татарских захватчиков: ведь для самой орды не было никакой пользы в том, что она  настырно и обреченно шла на неведомый ей запад, будто гонимая неким нездешним Аспидом.

Дух  Всеслава пересёк довольно большое пространство и оказался над месторасположением татаро-монгольского лагеря. Горели костры, дымились котлы, возле юрт кое-где виднелись кучки захватчиков, возбуждённо обсуждавших в подробности недавнего боя. С удивлением отметил, что стал понимать речь этих в косматых шапках косоглазых чужеземных людей. И их язык показался ему приемлем, хотя еще недавно он называл его просто собачьим. Как раз сейчас лютые враги совещались о том, как заманить в ловушку и окончательно разбить остатки войска русичей.

- Вот здесь болото, -  говорил бритоголовый военачальник, тыкая пальцем в подобие топографической карты местности из бересты или нечто вроде двухмерного макета будущих боевых действий.

- Надо прижать их к берегу и не дать им других путей для отхода. Пусть себе тонут, а нам  не придется даже добивать их при этом… Вместо нас их прикончить трясина.

- Да, но у них есть другой путь отхода через эту березовую рябую поляну: а наши шаманы не любят берез и передают свои древние страхи доверяющим им воинам, типа, там, где начинались березы, у монгольских матерей лились слёзы. Интересно, кто это выдумал, - ворчливо возразил другой Монгол. – Нет, в березовую рощу нам не стоит соваться. Она под охраной здешних волхвов. А их чтут жители этого края…