Великий Там

Десятая глава

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Думал Лоо, что будет хандрить, но сам не заметил, как уже на второй день стал беззаботно болтать с Тамом. Путники заходили всё глубже в лес. Деревья становились выше, их ветви - раскидистей, и можно было подумать, что наступила ночь, если бы то тут, то там сквозь густой покров не пробивался солнечный свет. Заметно похолодало, но иной холодок беспокоил сердце Лоо. Он не мог понять, чего же ему не хватает. Хотелось бы увидеть дочь? Конечно! Но Лоо понимал, что это не то. Может быть люди? Ведь люди, жившие в поселении, были рядом всегда: он взрослел вместе с ними, создавал семью, работал, отдыхал, радовался и грустил, и никогда не был один. А все же, это беспокоило что-то другое.

Мысли прояснились, когда Лоо попытался привычным движением вытащить из-за пояса дудку.

- Набубу! - вскрикнул он. - Ну, конечно же!

Позабыв обо всем, стал он оглядываться по сторонам в поисках подходящей ветки. Там остановился сразу, как услышал про Набубу и не стал отвлекать ученика, да и давно уже надо было дать отдых ногам.

Пожалуй, впервые в жизни заметил Лоо, сколько деревьев вокруг. Сначала искал он подходящую по размеру веточку среди хвороста, но очень скоро стал поглядывать на высоченные деревья и никак не мог решить, что же лучше сгодится для его новой дудочки.

- Не торопись, осмотрись, - сказал ему Там по-отечески. - Мы остановимся и заночуем здесь, выбирай сколько душе угодно, но с условием...

- Каким же, Великий? - словно в дреме откликнулся Лоо на слова Тама.

- Ты будешь играть на своей этой палочке фьють-фьють, хе-хе, а я стану истории сказывать.

- Хоть и не делал я этого раньше, но раз просишь ты, о, Великий, то я непременно буду, - ответил Лоо, не раздумывая над просьбой. - Эх, но что же делать мне! Я так и до следующего рассвета ничего не выберу. Мудрейший, ты всё знаешь, подскажи, где среди всех этих веток Набубу найти?

Там уже уселся на землю и скинул с себя верх пёстропёрого одеяния, облегченно вздохнув. Казалось ему, что не только ртом дышит он теперь, но вдыхает сладостный аромат леса самой кожей.

- А ты покличь её среди деревьев. Походи меж стволами, поспрашивай. Может и птицы подскажут, какая веточка лучше звучит. Я пока костерок разожгу, настил сделаю, а ты иди, ищи свою Набубу. Только далече не забредай.

Лоо покорно ушел, хоть был уверен, что Там давно уже заприметил хорошую ветку, вот только ученика своего испытать захотел. Прогулка по лесу казалась невыносимой: он потел, он думал, он спрашивал птиц и шептал что-то несвязное деревьям, не веря, что те понимают. Каждая ветка была для него той самой и совсем-совсем не той одновременно. Неизвестно, сколько бы ещё Лоо так бродил, но стало чудиться ему, будто за спиной кто-то есть. Вот совсем рядом что-то хрустнуло, и будто бы легкий поток воздуха скользнул по плечам. Через мгновение всё снова замерло.

- Превеликие АМА, да что ж это за лес такой! - прошептал он и припустил обратно.

Мудрейший сидел у костерка, подставив руки к огню, и напевал себе под нос. Все было спокойно в Таме. Лоо бухнулся перед ним на колени, пытаясь поскорей отдышаться.

- Великий, хэ-хээ, давай уйдем, хээ...

- Куда не иди, путь вверх и вниз - один и тот же, - наставительно отвечал ему Там.

- Но в лесу, там... Лес ожил! Рядом кто-то есть! Я это почувствовал спиной, а спина меня никогда ещё не подводила. И если б зверь какой был, то я бы понял, с детства охоте научен, все повадки зверья знаю, но тут что-то неведомое бродит!

- Так что ж ты у леса не расспросил?

Лоо ничего не ответил, только глаза опустил, безропотно принимая свою вину. Откуда ему было знать простых истин так скоро? Там неспешно встал, покряхтел всласть. Где-то в руке щелкнула косточка, передразнивая потрескивание вечернего костерка.

- Ну, коли уж я Там - всё сам, то... - он подошел к ближайшему дереву, оперся рукой о ствол, вдохнул поглубже, и громко, раскатисто выдохнул. - Неведомое - ВЫХОДИ-и-и-и! На Тама - ПОГЛЯДИ-и-и-и...

В тот же миг откуда-то сверху, издав дикий клич, спрыгнуло нечто мохнатое. Лоо пронзительно закричал и бросился было бежать, но ноги не слушались. Запнувшись, повалился он наземь, дополз до первого трухлявого пня и за ним схоронился.

Там остался на том же месте. Ничто в нем не говорило о страхе. С любопытством осматривал он мохнатое существо еще какое-то время, а потом ему наскучило и это. Мудрейший не спеша вернулся к костру.

Существо зашевелилось, словно проверяя, можно ли двигаться, и скоро стало расти ввысь. С крепких колен поднялась та, что была закутана в плотную и густую серую шкуру. Грубый капюшон упал с ее головы, и теперь она могла осмотреться.