Великолепие разума, или Как стать убийцей

Запись 12 "Разоблачение"

… Эх, жизнь моя подвальная…

Я решила откинуть все свои проблемы, связанные с поимкой убийц, пока что на второй план и дать себе немного отдохнуть. Устроила экскурсию по змеиному гнезду, рассматривала приборчики, от скальпелей и прочей фигни у меня мурашки бегали, как тараканы, искала записи об экспериментах, в частности о последнем, чтобы в случае чего уничтожить…

Но нашла только старые фотографии… Мама любила всё, что символизировало прошлое человечества – она назвала меня Синди, видите ли, ей нравился один герой старого фильма, Сид тоже она придумала, после просмотра мультфильма, – вот и фотографии она собирала только проявленные, говорила, что так можно потрогать наше прошлое, прочувствовать былую красоту мира, который был таким невинным и красивым… Но от них я получила хандру и слёзы, а также нехилый заряд злости и ярости. Спустя какое-то время сопли-слёзы прошли, воспоминания меня немного встряхнули, и я с новыми силами принялась за работу.

В прошлый раз я очень мягко обошлась с нынешней главой Центра ВИРТ, даже очень – ни разу не побила, не пригрозила, не связала… Но настала пора, когда девочка должна вырасти и отомстить за своих родителей, и первым на очереди встал Джон Коэн… Именно так зовут грозного и странного дядьку из «Корпорации ЗЛА».

На этот раз встала очень серьёзная проблема, – дядька большую часть своего времени проводил в стенах лаборатории. За неделю подготовки и слежки ничего путного не произошло, да и не выяснила ничего. Он с утра до ночи околачивался в своём кабинете, что вещал тусклый огонёчек из его окна, и оттуда не выходил на свежий воздух – пыталась несколько раз его поймать на улице, проследить и, в случае успеха, похитить, связать или что-нибудь ещё с ним сделать, чтобы моя злость, наконец, покинула меня. Но нет, он как мышь, загасился в норке и не вылезал.

Возник тогда у меня вопрос, – чего он так, мать его, боится… или кого? И что мне оставалось делать, да… следить и следить, пока не сдохну со скуки.

Но не так было всё печально, как казалось. Как-то утром я, вновь спрятавшись на крыше одной высотки, там замечательный вид на «Корпорацию ЗЛА», наблюдала за дядькой. Всё было как обычно, пока к нему не пришла девушка – красивая такая, темноволосая, в платье и на каблуках… Что там забыла Лола? Мне хотелось поймать её в подворотне клуба, прижать к сраным мусорным бакам и грозно так пригрозить пальчиком, а затем наорать, да так, чтоб дурь вся вышла из её глупой головешки.

Фуххх, аж полегчало…

Она с ним о чем-то очень оживлённо разговаривала, даже голос повышала; он что-то невнятно отвечал ей, нервно теребя свою шевелюру. И тут я поняла, Лола сможет меня туда провести. Выхода у неё нет…

Тем же вечером пришла к ней в клуб. Пройти через заднюю дверь было легче лёгкого, шестёрок нет, прихвостней тоже. На кухне всем было наплевать, – роботы слонялись туда-сюда, а какому-то мужику было пофиг, а я только рада. В самом клубе народу было, как морковки в тюбике (еда для тех, кто на орбите прячется, – ну вы поняли). Мне не составило особого труда затеряться среди пьяных и наколотых особей нашего вида и прорваться на второй этаж, где всем этим хаосом управляет черноволосая девица.

Сначала она была удивлена, бровки уползли вверх, как червячки. Потом она широко улыбнулась, – видимо, рада была моему визиту в её логове, подскочила с места и, ковыляя еле-еле на каблуках, подбежала ко мне. Но в последнюю минуту остановилась. Может, виной всему было моё озабоченное лицо, хотя это мягко сказано. Во мне так и бурлил коктейль разных эмоций: начиная от гнева и боли, заканчивая радостью.

Всё, что она смогла выдавить, это тихое «Привет». Ну, ради приличия, я тоже поприветствовала её. Потом был вялый разговорчик, выяснили, как дела, отлично ли живётся и так далее. Далее, мы стояли и молчали, у меня духу не хватало наорать на неё, прижать к тому самому столу, где недавно убила извращугу, а она, скорее всего, просто была сбита с толку моим появлением.

Краем глаза заприметила прикрытый чёрной тканью ящик, похож был на старую версию гроба, до того, как придумали расщеплять тела мёртвых или убитых на отдельные элементарные частицы. Видите ли, на нашей планете не хватает места для живых людей, не говоря уже про мёртвых. И подписали главы нескольких стран некий договор, как соглашение между великими державами, о том, что непригодную к дальнейшему использованию человеческую тушку утилизировать. Были и бунты по этому поводу, и забастовки, – но мёртвым-то пофиг. Тогда всё те же правительственные крысы внесли поправки, если ты богат и хочешь и могилку своему дорогому члену семьи, и памятник возвести, то, пожалуйста. Тебе и место благодатное выделят, хочешь клумбочку с цветочками поставь или деревце посади, главное, чтобы денежки текли нескончаемым потоком, – там тебе и аренда земельки, и разрешение на деревце с кустиками. А если ты вообще извращенец, то можешь у великих умов заказать голограмму. Но таких, слава великому мамонту, мало.

Так вот, я смекнула, что там покоится трупик извращуги, наверное, попахивает иногда, вовсю разлагается, червячки ползают и так далее по списку. А лежит он где? Правильно! В криокамере. А где взяла она её?..

Я сжала кулачки, глубже вдохнула и на одном дыхании выпалила: «Откуда эта долбанная криокамера?» Прежде чем она начала что-то говорить, я продолжила: «Я знаю с кем ты связалась, и это не самый хороший поступок с твоей стороны». Там были ещё нецензурные слова, но их я позабыла.

Она с минуту тупо смотрела на меня своими глазками, открывала и закрывала рот, как рыбка. Потом всё же соизволила заговорить: «Откуда ты узнала?» – тупой вопрос, как по мне. Но я, закатив глазки к неоновому потолку, решила поделиться с ней: «Я тут давеча следила за одним упырём, а он, как улитка, никак не вылезает из своего домика. И что самое странное, у него была в гостях ты. Так вот, не буду томить подробностями, но мне нужно, чтобы ты провела меня к нему, желательно так, чтобы его Цербер в лице обворожительного робота-секретарши не застукал за этим делом, когда я буду вести допрос».

Я ожидала, что Лола начнёт истерить, ходить взад-вперёд, даже подготовилась, если она споткнётся и упадёт, смеяться не буду, постараюсь, по крайней мере. Но как я не начала беситься? Ни один мускул не дрогнул на её лице, не было того удивлённого взгляда, а наоборот, её холодные глаза прожигали насквозь, что становилось холодно в душном помещении. Она стояла неприступной ледяной стеной со скрещёнными на груди руками, наверное, с минуту, а потом сказала коротко и чётко: «Хорошо». И чтобы не натворить дел, от которых потом придётся страдать, кинула ей вслед: «Завтра обсудим детали вторжения». И просто ушла. Просто так, даже дверью не хлопнула, не сказала пары ласковых слов, хотя в голове летало очень много гадких фразочек, что так и ждали вырваться на свободу.

Под звуки очередной горькой ругани я выбежала на улицу, пыталась найти облегчение в вечернем воздухе, что пропах гнилью и плесенью, но, не найдя ответов, побрела вдоль заднего двора в свою берлогу. Уже думала, как приду туда, достану припрятанную мамой бутылку какого-то пойла, напьюсь вусмерть, чтоб прям потом страдать от обезвоживания и вечных пробежек до туалета и обратно на полусогнутых ногах, а наутро лежать на облёванном полу, пытаться справиться с колющей болью в области живота и вечных проплывающих пароходов в моей голове. А затем со словами на устах, что больше так делать не буду, примусь за работу. Но стоило мне спуститься в своё убежище, как всё желание напиться сразу улетучилось, оставив после себя гадкое послевкусие в виде сожаления. Чем терзала себя? – фиг его знает.

Прохладный душ помог смыть с меня всю усталость, придавая моему телу лёгкость и свободу от дурных мыслей, а свежий чай придал моей истерзанной душе стимул двигаться дальше, невзирая на всех людей-какашек, что так отчаянно пытаются запятнать меня. Даже Лоле не позволю управлять мной, я думала, она не такая как все, но, видимо, ошибалась…