Вера

Пролог.

На загородной даче в Боровках царил переполох. И домработница, и водитель старой дамы, Эльжбеты Чеславны Громовой – вдовы покойного секретаря ЦК, метались по дому и саду в поисках её внучатой племянницы Марии.
Девочка была чудным ребенком: веселая, добрая и хорошенькая, как ангелок. Но… ко всем прочим её несомненным достоинствам, Мария отличалась чрезмерным любопытством, и жуткой непоседливостью.
Её отец – Анджей, был сыном Августы, рано умершей сестры Эльжбеты. Он, практически, вырос под чутким руководством тетушки.Анджей с детства увлекался историей не расставался с книгой.Как сейчас модно говорить-был "ботаном". Закончив «исторический», Анджей полностью погрузился в археологию, и в очередной экспедиции, «где-то в глубине пирамид» «раскопал» Наталью. Совершенно не похожая на "серую,академическую мышь". Она была яркой,красивой девушкой с русой толстой косой и большими голубыми глазами, но главным её достоинством для Анджея явилась неутолимая страсть Наташи к археологии.
Эльжбета обрадовалась выбору племянника. Думала появится семья, дети. Парень перестанет 24 часа в сутки дышать стариной. Но…Они безусловно были прекрасной парой, однако оба относились к той категории «сумасшедших» археологов, которые днями и ночами, пропадают на раскопках.
Удивительно, но вскоре ожидания Эльжбеты сбылись, и эта семейка все-таки умудрилась произвести на свет дитя.Только Эльжбете иногда казалось, что «горе родители» этого «курьеза» даже не заметили. Дом их напоминал то ли склеп, то ли усыпальницу древних фараонов: везде были разбросаны какие-то черепки, свитки, глиняные таблички. И во всем этом, какими-то чужеродными пятнами, сиротливо приютились детские вещички.
Конечно, в мире таких же, как и он, помешанных на археологии, ученых, Анджей имел вес - он рано стал доктором наук, и его доклады печатали в различных мировых изданиях. Они с супругой были людьми весьма обеспеченными, но родителями, можно сказать, никакими. Нет, они любили свою дочь, какой-то своеобразной любовью. Вероятно, считали её чем-то вроде экспоната своей коллекции и оценивали по их шкале где-то балов на «8», после табличек с шумерской письменность, и перед свитками Древнего Египта. Например, начиная кормить ребенка, они вдруг понимали, что рисунок каши в тарелке напоминает им о какой-то иероглифе и все… Срочно бежать, записать… В итоге девочка росла предоставленная сама себе. Именно поэтому, Мария не признавала никакой дисциплины. Все ее время проходило между поездками на раскопки и, переходом от одних родственных рук в другие.
Вот сейчас, например, родители были в Тунисе, и Эльжбета согласилась присмотреть за девочкой.
Когда Анджей, Наталья и их дочь появились на пороге её дома, вдова была совершенно очарована этим ребенком. Марию она не видела два года, но девочка за это время не утратила свою ангельскую красоту. Она была по-прежнему прекрасна: волнистые платиновые локоны до талии, небесно-голубые глаза и алые нежные губки. Девочка поздоровалась с тетушкой Эльжбетой и скромно опустила густые черные ресницы.
За те «долгие три часа», что чета Заславских гостила у тетушки, «ангелочек» не проронил и пары слов. Эльжбета была женщиной гостеприимной и накрыла к приезду племянника шикарный стол. Девочка немного покушала, мило поблагодарила вдову за чудесное угощение и ушла с книгой в сад.
Заславские были «на своей волне», только и говорили о своей поездке в Тунис и, пожалуй, даже сами не заметили, как переместились в машину и «отчалили».
Эльжбета Чеславна вздохнула, утерла глаза кружевным платочком и, посетовав на рассеянность молодых ученых, решила поискать «маленькое чудо», оставленное ей на воспитание.
Она спустилась в сад с тарелкой пирожков и опешила. Вместо ангелочка в батистовом платьице, из гамака на неё смотрел сорванец. Девочка переоделась в джинсы и рубашку, заплела косу и натянула на голову бейсболку.
Увидев, насколько Эльжбета поражена подобной метаморфозой, Мария пожала плечами и заявила:
– Зачем расстраивать родителей. Да, кстати, и Вам в платьице я понравилась больше. А то вдруг бы не взяли меня к себе – «фарфоровые блюдца» захлопали на тетушку пушистыми ресницами. – и пришлось бы ехать под Курск к родственникам мамы. Там о-чень скучно! Так где тут, говорите, у вас пруд?
Эльжбета, полностью добитая подобной практичностью, лишь махнула в сторону пруда рукой и без сил упала в освободившийся гамак. Но через минуту старая дама взяла себя в руки и послала водителя Василия присматривать за «ангелочком, которого злые эльфы поменяли на чертенка».
– Да, похоже эти два «чокнутых профессора» не только рождения дочери не заметили, но и вообще ничего о ней не знают. Надо было срочно принимать меры!
С тех пор уже прошло два месяц, и каждый день из них отмечался маленькой победой одной противоборствующей стороны над другой. Постепенно они пришли к вялотекущему перемирию. Мария шалила и водилась с деревенскими мальчишками, но до обеда было время Эльжбеты. «Снежная королева», как за глаза звала её девочка, с помощью нанятых учителей «железной хваткой» ковала из неё леди.
Вдова начинала с комсомола и трудности её не пугали, а только закаляли. Поначалу она с помощью водителя Василия и «каких-то, вероятно работающих на неё тайных агентов» вылавливала уклоняющуюся девчонку из самых неожиданных мест и, под угрозой «депортации в Курск к бабке Варваре», усаживала за уроки.
Но надо отдать должное и Марии, девочка не сдавалась и придумывала всё новые и новые способы ухода с дачи. Однако, когда её ловили, отмывали, наряжали и водворяли за старый письменный стол деда Громова, она «поглощала знание со скоростью звука». Маша понимала, что вожделенная свобода перемещений оплачивается лишь повышением интеллекта. Хотите «барышню-эрудитку»? Да, пожалуйста!
В общем «худо-бедно» обе «дамы» нашли консенсус. И их необычное соревнование поддерживалось обоими, лишь из желания выиграть очко у соперницы.
Давно Эльжбета не чувствовала себя такой живой. Она полюбила строптивую девчонку всеми частичками своей души.
И вот сейчас эта самая «душа просто кричала» о случившемся о случившиеся несчастье.
Сегодня она проснулась неожиданно рано и, накинув халат, по привычке, заглянула в комнату Марии. Сначала она подумала, что девочка спит. Однако «глаз зацепился за что-то странное», и Эльжбета, сдернув одеяло, увидела – вместо Маши на кровати лежала большая кукла. Куда девчонку унесло так рано? И зачем она пожила вместо себя куклу. Вывод был один: этой «маленькой чертовке» нужна была фора во времени. А значит, она задумала какую-то серьезную проказу.
Последней такой выходкой была вылазка на крышу старой водокачки, на которую Мария подбила местных мальчишек. Экспедиция закончилась поломанной рукой соседского Сережки. Остальные участники после раздачи «крапивных медалей на мягкие места» долго не могли седеть. Зачинщицу посадили за латынь.
Эльжбета Чеславна дошла до буфета с каплями и, щедро накапав себе в коньячную рюмочку, схватилась за сердце:
– Валентина! – раздался по дому её командный голос.