Вера в мехах

Вера в мехах

"Мазохистка", - подумала Вера, открывая тугую дверь магазина. Внутри было тепло, бело и пахло кофе. Меха важно висели на деревянных "плечиках". Енот шептался с лисой, хихикали нутрии, подмигивал завитками каракуль.

   - Возьмет! - важно заявил бобёр.

   - Эта-то?! - фыркнула норка.

   - Что, что, что такое? - всполошились крашеные кролики.

   - Покупают, - ответил им енот.

   Вера заходила в меховой салон пару раз в месяц. Рассматривала шубки, парки, свингеры, иногда гладила мех, но никогда не мерила. Потому что надеть, ощутить ласковую тяжесть, почувствовать запах меха, угреться, разглядеть отражение в зеркале, а потом снять и уйти - это было выше ее сил.

   Вера была не какая-нибудь мечтательная нищебродка, а в меру преуспевающий бухгалтер. Но позволить себе шубу не могла. Потому что год назад прикупила в ипотеку квартирку, однушечку-хрущобу в панельной шестиэтажке, и почти все средства уходили туда, в пасть вечно голодного банкомата, или в окошко - улыбающейся банковской девушке в красном шейном платочке. А приобретать вожделенную шубку в рассрочку Вера не хотела. Во-первых, она умаялась от полужизни в долг, и, во-вторых, это же совсем не то, это какие-то розы в кредит получаются, а не покупка. Поэтому Вера копила на шубу, как в достопамятные времена - медленно, ох, медленно - и время от времени заходила в магазин, чтобы приобщиться к прекрасному.

   Вера стояла и любовалась голубой норкой, когда к ней подошла миловидная - других здесь не держали - продавщица-блондиночка.

   - Хотите примерить?

   - Н-нет, - помотала головой Вера.

   - У нас распродажа прошлогодней коллекции, - со значением добавил женский голос из-за стойки с каракулем.

   Вера оглянулась и решила, что у нее двоится в глазах. Из-за стойки показалась вторая продавщица, точь-в-точь такая же, как и стоящая рядом с Верой: лицо, одежда, фигура - только рыженькая. Вера зажмурилась и вновь открыла глаза. Продавщиц было по-прежнему две, и они по-прежнему были одинаковыми.

   - Два дня, - заявила блондинка.

   - Да-да, осталось два дня, - подтвердила рыжая.

   - Осталось до чего?

   - До конца года, - невозмутимо пояснила блондинка.

   - И распродажи, - добавила рыжая.

   - Скидка пятьдесят процентов, - заговорщически сообщила белокурая продавщица.

   - Сколько-сколько? - поперхнулась Вера.

   - Пять-де-сят, - отчеканила, как пароль, рыжая.

   Тут-то у Веры и закружилась голова. Ведь у нее было - было! - полшубы на дебетовой карточке. И карточка - синий пластиковый билетик к счастью - лежала в сумке.

   - Да вы примерьте, примерьте, - заворковала блондинка.

   Вера протянула руку и коснулась воротника шубки, висящей перед ней. Несмело расстегнула пуговицы. А потом уверенно, по-хозяйски сняла шубку с "плечиков".

   Вера шла домой и наслаждалась шубовладением: теплом, легкостью, шелковистым шуршанием. Руку приятно оттягивал пакет с дубленкой. Окружающая действительность играла радужными красками. Белое одеяние города щедро украсили пайетки витрин, броши наряженных елок, позументы развешанных на улице гирлянд.

   Вера представляла, какое лицо будет завтра у Шурика. Ах, какое... Он поднимет брови и спросит: "Откуда?" - а Вера загадочно улыбнется. Тогда Шурик нахмурится: "Что, поклонник подарил?" А Вера скажет: "Я девушка самостоятельная, захотела - и купила". Она помнила, как жаловался Шурик на жену, выпрашивающую очередную шубу.

   Главным недостатком Шурика - умницы, красавца, обаяшки и просто хорошего человека - было его гражданское состояние. В связи с ним - состоянием - на Верину долю приходилось немало огорчений. Встречи были коротки, ответственные моменты прерывались телефонными звонками, все праздники Шурик отмечал в семейном кругу. Он уже два года собирался развестись, но скоро только сказки сказываются.

   На сей раз Шурик как-то хитромудро всё устроил: отправил жену и дочь к родителям и обещал непременно быть у Веры. Встречать Новый год.

   Дома Вера осторожно повесила в шкаф меховое чудо и провела рекогносцировку. В квартире порядок, продукты в холодильнике, платье - ждёт в шкафу. Вера вздохнула, завидуя самой себе завтрашней, и заступила на кухонную вахту: резать, смешивать, мариновать.

   Утро тридцать первого выдалось ясным. Вера из окна полюбовалась на солнце, укутанные в белое тополя во дворе, сверкающий снег и подумала, что такой день плохо кончиться не может. Намеченное шло по плану: неторопливый завтрак, "Ирония судьбы" по телевизору, последние штрихи в уборке. Вера не спеша готовилась к празднику и блаженствовала, чуточку волновалась за гуся в духовке и от этого еще острее чувствовала: жизнь прекрасна.

   Вечером всё было готово к приезду Шурика: и стол накрыт, и Вера при марафете. Она подмигнула в меру пухленькой брюнетке в зеркале, еще раз проверила, включен ли домофон, и устроилась в кресле с бокальчиком "Шираза". По давнему уговору Вера никогда не звонила Шурику сама. Да и зачем звонить? Обещал быть в девять - приедет.

   В четверть десятого Вера сделала скидку на задержавшие его дела. В половине десятого - со смаком обругала пробки на дорогах. Без пятнадцати десять она принялась вышагивать по коридору, не упуская домофон из виду: лампочка на нем начинала мигать за секунду до звонка. В десять зазвонил телефон.

   - Алло!

   - Привет, котёночек! С наступающим! - Шурик был игрив и весел.

   - Привет! Ты скоро? - Вера изо всех сил старалась говорить спокойно, как ни в чём ни бывало.