Верни меня домой: Через тернии в пустоту

Пролог, о событиях которого я ничего не знаю

В спальне царила унылая, тревожная тишина. Ночной Гондор спал, наслаждаясь послевоенным спокойствием, которого так давно не знали в здешних местах. Где-то поблизости сладостно журчали по рукотворным руслам многочисленные родники – система водоснабжения Минас Ти́рита была одной из лучших в Средиземье, - а вдалеке ревел горный водопад.

Стоя у окна, Халдир задумчиво рассматривал раскинувшийся внизу город. Ничего не укрывалось от зоркого эльфийского взгляда, будь то ночная птица или случайный прохожий, - разум машинально замечал его, подчиняясь выработанной веками привычке. Мыслями же командир был далек от наблюдений, и, к его собственному свербящему раздражению, они были целиком сосредоточены на кровати, стоящей прямо за его спиной. Точнее на осунувшимся теле, чья обладательница за последние дни совершенно не желала приходить в себя, чем доставляла немало хлопот своей компаньонке и ему самому.

Этель его волновала. Стоило уже это принять и перестать отнекиваться перед самим собой. И приказ леди Галадрим здесь был абсолютно не при чем. Этот человеческий ребенок своим появлением в его жизни умудрился вытащить наружу те самые чувства, которые он давно оплакал и похоронил в самых темных уголках почерневшей фэа.

И нет, не любовь, как мог бы подумать любой, услышавший такое словосочетание. Необъяснимую нежность и любопытство к этому маленькому загнанному зверьку, который всеми силами своих когтистых лапок выцарапывает желаемое. Жалость, сочувствие и милосердие, так давно позабытые в постоянных сражениях, засадах, погонях и битвах. Халдир чувствовал их, раздражался, но никак не мог отделаться. Он метался в своих эмоциях, старался взять себя в руки и вернуться к прежним выдержке и спокойствию, но попытки были тщетны – стоило ей снова появиться в поле зрения, взглянуть на него своими потерянными глазками, повинно опустить головку или наоборот гордо вскинуть подбородок, яростно отстаивая свою правоту, как вся его спесь безвольно рушилась, порождая желание толкнуть ее за спину и укрыть от всех моргуловых чудовищ этого несовершенного мира. А после отчитать за допущенные глупости и отправить к компаньонке под крыло.

В ответ на собственные мысли Халдир устало покачал головой и недовольно фыркнул. Как же его раздражает это! Как выводит из себя! И даже не наличие таких характерных эльфам чувств, а их полная бесконтрольность! С сожалением, командир эльфов подумал, что свое недовольство часто срывает на его предмете, хотя бедняжка даже не подозревает об этом.

Каждый ее жест, взгляд, слово, движение, шаг… Все вызывало невыносимый интерес, пробуждая несвойственное Халдиру любопытство и, чего скрывать, легкую паранойю. Все в ней казалось новым, неизведанным, неестественным и слегка поддельным. Он не мог объяснить этого ощущения, списывая все на непредсказуемость людской натуры. Человеческих мужей читать было не сложно, их образ мыслей был предсказуем как ветер во время урагана, искать объяснения их словам или действиям Халдиру не приходилось – все и так было понятно. А вот с людскими женщинами ему сталкиваться еще не приходилось.

Война смешала краски, сгустила полутона. Впервые за тысячи лет своей долгой жизни Халдир терялся в собственных мыслях. И пока это не осознали окружающие, пора было это прекращать. Сослуживцы и так уже потихоньку начали подтрунивать над рассеянностью своего вечно сурового командира, и пускай ему хватало выдержки отшучиваться в ответ, шатать столп собственного авторитета продолжать не стоило - в будущем могло выйти боком. По своей природе незлобивые эльфы все-таки не всегда контролировали свою речь, а потому могли поставить под удар и беззащитных. В конце концов, что бы не говорил волшебник, Война еще не закончена.

Командир прикрыл глаза и, закинув голову, тяжело выдохнул, прогоняя из головы наброски планов переброса отрядов к стенам Мордора. Да, свежепомазанному королю Гондора расслабляться не приходилось. Белый Совет с Элессаром во главе скрупулезно прорабатывал все возможные варианты развития предстоящих боев за полное освобождение Средиземья. До полной капитуляции Зла было еще слишком далеко.

Со стороны кровати раздался сдавленный вздох, выдернувший командира из невеселых мыслей. Сейчас его основная задача – она. Его даже не пустили на очередное заседание Совета, - леди Галадрим неприкрыто намекнула на его первостепенную миссию, и он безропотно подчинился. Никто и слова дурного не сказал, когда он, поклонившись, покидал залу, лишь печально улыбнулись в ответ.

Измученная волнением и отсутствием сна, Таун крепко спала в кресле подле своей подопечной. Приставленная к Этельвин в качестве помощницы и компаньонки, она в силу своего старшинства и опыта скоро приняла на себя роль наставницы и учительницы. Тихий звук не разбудил эллет. Не желая ее тревожить, командир приблизился к постели, собираясь проверить состояние больной, но остановился, не доходя до спинки.

Замерев всего в каком-то ярде от Этельвин, командир отчетливо ощутил исходящую от нее энергию, слабую, но достаточно сильную, чтобы ее опознать. И это давало полное объяснение ее состоянию – сильное потрясение растревожило неокрепшую фэа, и она взбунтовалась в неподходящем теле. Подобное состояние Халдир уже видел, когда помогал своим братьям проходить стадию становления эльфийской фэа и уравновешивания внутренней природы. Недоверчивым взглядом он скользнул по осунувшемуся лицу, по ее тоненьким рукам, лежащим поверх одеяла, и осторожным движением коснулся маленького запястья. Первородная магия тут же признала в нем старшего сородича и ответила едва ощутимым покалыванием в подушечках пальцев и сплетении вен.

– Это много объясняет, - тихо себе под нос пробормотал Халдир, опустившись на рядом стоящую скамью. – Воистину, Эру благословленная, - взяв ее крошечную, по сравнению с его собственными, ладошку, он зашептал эльфийский наговор, когда-то давно спасавший его братьев в схожем состоянии. Для людей он был бесполезен, но при условии, что в ней теплилась не человеческая душа, а именно первородная фэа, стоило попробовать.