Вероника

Глава 15

Я вынесла на порог еду для кота и вдруг услышала, как за воротами отец беседует с кем-то. Мягко говоря, они кого-то «разбирали на запчасти».

-Пап! – позвала я.

Он отозвался, попрощался с кем-то и зашел во двор.

-С кем это ты беседовал?

-Это Лёня, Танин отец. Ты с ним ещё познакомишься. Принимай улов - и протянул мне пакет с рыбой.

-А зять где?- спросил он, хитро улыбаясь.

- Папа! – гневно крикнула я.

- Да ладно тебе. Не будь ханжой. Так, где Серёжка-то?

- На кухне. Тебя ждёт завтракать.

Отец умылся и прошел на кухню. Я посадила их кушать, а сама, на скорую руку выпив чашку чая, пошла со скорбным лицом, чистить рыбу. Заглянула в пакет и улыбнулась. Молодец папка, не стал брать мелочь, а принес несколько штук крупной рыбки. Дело пошло веселее. Закончив работу, я отнесла рыбу в дом и положила в холодильник, а газеты с чешуёй свернула и отправила в мусор. Теперь я знала, что свободна и присоединилась к мужчинам.

- Чем заниматься будем? – спросила я.

- Я – спать – ответил отец.- А после обеда дрова складывать.

- А мы?- вопрос относился к Сергею.

- А мы пойдём на речку. А после зайдём к родителям, новости узнаем.

Так и решили.


Мы шли через лес, рука Сергея лежала на моей талии, и он время от времени целовал меня в висок. Было так хорошо и спокойно, что любимый рядом. Вот только настроение омрачала, отданная мне на сохранение Таней, книга. Куда её спрятать, если она действительно зло? Эта мысль, как заноза беспокоила меня.

Может сжечь эту книгу? Но как? И эти странные слова Татьяны, о том что не в их власти уничтожить книгу.

Мы вышли к реке. Пройдя немного по берегу, нашли место, где можно было посидеть. Я, чтобы отвлечься от мыслей, стала спрашивать, где здесь пляж, где лучше купаться, где ловится рыба? Я старалась внимательно вслушиваться в ответы, но мысли о проклятой книге не давали мне покоя. Что с ней делать?

- Не знаю – вдруг вырвалось у меня. Сергей посмотрел удивлённо.

- А ну подожди, Вероника. О чем ты думаешь? Чего не знаешь? Куда собралась? – тревожно спросил он. Я обняла его и прижалась щекой к его груди. Мне было так хорошо рядом с ним.

-Серёжка! Ну, куда я от тебя. Ты мне нужен. Просто в тайну одну посвятили и вещь дали на сохранение. А я даже не соображу, что с ней делать и как лучше спрятать. Пока рассказать тебе не могу, а там посмотрим.

- Тогда не говори. Но знай, самый лучший способ спрятать – положить на видном месте.

-Эх! Знать бы в каком углу находится это видное место – вздохнула я.

- Между прочим, я серьёзно. Положи и забудь. Не могу смотреть, как ты мучаешься - сказал он и поцеловал меня в макушку.- Ну что, пойдём дальше?

-Серёж! Пошли домой! Что-то пропало желание сегодня бродить.

-Хорошо! Идём к нам и без разговоров.

Я согласно кивнула.


Ольга Николаевна, увидев нас вместе, заулыбалась.

- Я уже хотела Виктора к Диме посылать. Переживаю, где наши дети пропали. Как хорошо, что пришли. У меня уже и обед готов. Вероничка, доченька, пошли, поможешь на стол накрыть, пока Серёжка переоденется.

Выдав ожидающей Линде взятку в виде конфеты, я двинулась за Серёжиной мамой, но сделав пару шагов, повернулась и показала любимому язык. Сергей сначала оторопел, а потом расхохотался и, напевая какую-то весёлую песенку, пошел в душ. Я вымыла руки и помогала накрывать на стол. Слово за слово, и мы разговорились с Ольгой Николаевной. Я узнала, что мама Серёжи бывший педагог. Читала лекции, в каком-то институте. Отец занимался тоже, какими-то исследованиями в НИИ. Но как только умерла бабушка, они всё бросили и переехали сюда, чтобы дед не оставался один. И ни секунды не пожалели. В городе каждый день начинался с приёма лекарств от давления. А живя здесь почти забыли, что это такое.

- Мне уже и не верилось, что мой сын когда-нибудь женится. Одна учёба в голове и слушать ничего не хотел - сказала Ольга Николаевна - Может дед ещё правнуков понянчит. Да и мы с мужем уже внучат хотим. Давно с маленькими не возились.

- Дедушка и бабушка-это хорошо. Но дети, прежде всего, должны жить с родителями и воспитывать их должны родители. А бабушка с дедушкой, чтоб жалеть внучат и гулять с ними - сказала я, вспоминая своё печальное детство.

- Значит, зимой в городе, летом – здесь – подытожила моя будущая свекровь.

- Подождите, милые барышни, я что, так долго купался и сильно много пропустил? Чего-то я не пойму. Кого вы делите? – спросил Серёжка, услышав наш разговор.

- Как кого? Наших с тобой детей – со смехом сказала я. Серёжка подошел ко мне и шепотом, чтобы не услышала мама, сказал:

- Но ты ведь еще не согласилась выйти за меня.

- А ты мне это в нормальной обстановке и не предлагал – так же шепотом ответила я.

Вдруг Серёжка вздохнул с какой-то радостью, словно нашел решение какой-то важной для себя проблемы, обнял меня и крепко прижал к себе, на глазах у ничего не понимающей матери. За столом он всё время держал меня за руку, пока его маме это не надоело, и она не сказала, что Серёжа решил заморить свою любимую голодом, поскольку держит её за руки и не даёт съесть ни кусочка хлеба.


Сергей отвез меня домой на машине отца, а сам вернулся помочь родителям.

Я зашла, папа ещё спал. Его мерный храп разносился по всему дому. В какой-то момент, я посочувствовала своей матери. Прикрыв двери в комнату, я стащила с себя джинсы и кофточку и надела старый халат, висящий в ванной. Быстро приготовила обед, пожарила рыбу.

Потом в шкафу нашла клей и тихонько принесла из комнаты книгу и то, во что превратила «Отцов и детей». Рассмотрев хорошо книгу, принесённую Таней, я не могла понять, в чём прикол. Это было обыкновенное учебное пособие, и единственная его ценность заключалась в том, что это было довоенное издание. Я просмотрела страницы, никаких заклинаний, никакого волшебства. Ничего не написано, даже между строк.

Зачем Тане было обманывать меня? Возможно, её саму обманули. Я взяла и аккуратно вырвала середину книги, оставив одну обложку. Из-под обложки на пол выпал сложенный вчетверо листок. Я быстро подняла его и сунула в карман халата. Потом так же аккуратно вставила середину «Отцов и детей» в коричневую, потертую обложку, смазала клеем наружную сторону первого и последнего листа и потно прижала к обложке. А середину дедовой книги вложила в обложку от «Отцов…» и засунула подальше в шкаф. Конечно, переплетчик из меня никакой, но с чувством выполненного долга, я положила собранную книгу, в коричневом переплете, на тумбочку и собралась будить отца.

- Папа! Обед готов, вставай – позвала я. Отец проснулся и, потягиваясь, вышел из комнаты.

- Фу! Как чумной – сказал он, проходя в ванную.- Рыбалка – дело хорошее, но потом плохо, спать хочется.

- Вот и будем сейчас твоим уловом питаться - крикнула я ему вдогонку.

После обеда отец решил заняться мелкими делами по дому. А я бродила следом за ним. Мне хотелось поговорить.

- Ну что ты маешься?- не выдержал отец, когда в очередной раз чуть не наступил мне на ногу.- Ну, нет для тебя работы. Где Серёжа-то?

- Тоже домой пошел, помочь. Одна я – лодырь. Па, а кого это вы сегодня с дядь Лёней по костям разбирали?- вдруг ни с того, ни с сего, спросила я.

-Подслушивала? Таиного брата. Ну, он вроде бы получается и мой брат тоже. Только не общаемся мы с ним. Странный он какой-то. Лёня жалуется, что тот не работает нигде, но за сумками с продуктами приезжает регулярно.
Лёнька – вахтовик, дома почти не бывает и то заметил, что шурин зачастил. Накипело на душе у мужика. Он вкалывает, гнётся, чтобы будущее детей обеспечить, а выясняется, что ещё и шурина кормит. Тайка и на деньги брату не скупится и продуктами снабжает. Брату, видите ли, работать некогда, он чего-то там ищет. Исследованиями занимается, которые, как он говорит, приведут его к богатству и успеху.

- А он что, ученый?

- Да какой там учёный. Семь классов церковно-приходской школы – в сердцах махнул рукой отец.

- А чего его Таня так боится?

- Не знаю. Вообще-то он на морду, кобель кобелём. Когда Таисия к нему Таню отправила, та на другой день сбежала. А когда училась, то в общежитии жила.

«Чудненько – подумала я.- Безработный дядя-кобель, разыскивает книгу. Зачем она ему. В ней же ничего нет. Я её трижды пролистала туда и обратно».

Отец не спеша разбирал поленницу и продолжал:

- А ты, правда, хочешь сюда приехать, с друзьями, после экзаменов?

-Конечно. Если разрешишь.

- А Сергей?

- Пап! Ну, куда я без него. Ты что, сам не видишь?

- Ну, вот и славно. Надо встретиться с родителями Сережи, поговорить, чтобы пересудов не было. А как зять придёт, мы с ним стол установим и мангал вытащим, чтобы вам потом по всему сараю его не искать.

- Папа! Не называй его «зять».

- А кто же он мне будет, «невестка», что ли – смеясь, спросил отец. – Зять, он и в Африке зять.

- Интересно, как мама к этому отнесётся?

- Будто, тебе не всё равно. Я думал, ты спросишь, как Зина к этому отнесётся, что тебя засватают?

- Папка! Молчи! Стыдно как! Я как вспомню всякие обряды, по телику, и это у всех на глазах – мороз по коже. Мне сцены сватанья в сказке «Морозко», выше крыши хватило – я передернула плечами, вспомнив как в кино мачехиной дочке натирали щеки бураком.

- Ника! Не смеши. Сейчас такого никто не делает. Родители собираются, знакомятся, решают, делать свадьбу или нет, и когда молодые распишутся. А в вашем случае всё гораздо проще. Ольга с Виктором и Егоровичем придут в гости, посидим, поговорим. Вы же всё равно, через год только расписываться собрались – хитро прищурившись, сказал отец. – Или уже передумали?

- Папа! Я уже ничего не знаю. Не жизнь, а сплошные подарки. Всё с ног на голову. Предложил бы сейчас, пошла бы и не задумалась. А так. Сама дату назначила – вздохнула я. Отец подошел, обнял меня. Он так редко это делал, что я была удивлена.

- Моя ты влюблённая дурочка. Спроси себя, чего ты хочешь, и чего ты ждёшь, и поступай так, как подсказывает тебе сердце. Мы препятствовать не будем. Мы с мамой поступили так и ни разу не пожалели. И знаешь? Что сватанье, что свадьба, между прочим, сами по себе красивые обряды. И запомнятся на всю жизнь.

- Ты знаешь, что самое смешное? Вопросы полового воспитания со мной проходила Зина, а о женихе и предстоящем событии я разговариваю с тобой, а не с мамой.

- Прости, дочка, что так получилось. Семья у нас такая, необычная. Сбегай в дом за компотиком.

Я поднялась, пошла в дом, открыла холодильник и стала наливать в кувшин холодный компот, сваренный вчера из консервированных фруктов. Вдруг стукнула калитка, я вышла на порог, подумав, что это Сергей. С испуганным видом, сжавшись, на лавочке сидела Татьяна.

- Что случилось? – спросила я. Таня испуганно оглянулась по сторонам. Я присела рядом. Длинный рукав её шифоновой блузки немного задрался и на руке проступал багровый след.

- Таня! Кто это сделал? – я потянула её за рукав, открывая огромный багровый кровоподтёк. – Будешь молчать, будет ещё хуже.

- Ника! Он приехал.

- Кто? – не поняла я.

- Материн брат, Артемий. Мать ещё с работы не пришла, и отец, куда-то поехал, а он начал книгу требовать. Всё успокоиться не может. Я говорю, что у меня никогда ничего не было. А он:

«Ты с дедом до самого конца была, значит у тебя эта книга, или у Исаевых. Я всю деревню переверну, а её найду».
Потом как схватит за руку и говорит:
«Если не найдешь книгу, скажу матери, что ты шалава, и что когда ко мне приезжала, в кровать ко мне залезть хотела. Ты свою мать знаешь, быстро из дома вылетишь».

И Таня разрыдалась. Я отнесла папе компот, сказав, что пришла Таня, и вернулась к ней.

- Таня! Надо рассказать кому-то про это. Моему отцу, твоему отцу, ведь это не дело, вечно жить в страхе. А про книгу ничего говорить не будем. Мы не знаем где она.

- А ты её спрятала? – с надеждой спросила Таня.

- Считай, что её вообще нет – ответила я, солгав. Надо же было, как-то успокоить родственницу. Я предложила Тане остаться у нас, но ей надо было ещё встретить мать, возвращавшуюся с работы. На прощание я попросила её передать своему отцу, что бы он к нам зашел. Таня ушла, а я, дождавшись, когда отец закончит с поленницей, сказала, что нам нужно поговорить. Я рассказала отцу историю Татьяны, умолчав о том, что теперь владелицей книги стала я.

- Папа! Надо что-то делать. Может ты, с дядей Лёней, поговоришь? Ведь у Тани безвыходное положение. С одной стороны ненормальный дядька, а с другой, суровая мать. И где гарантии, что это «сокровище» не припрётся к нам.

Отец задумался.

- Да дочка, всё правильно. Я умоюсь и к Лёне схожу. Поговорю.

Папа скрылся за дверями ванной, а я, ожидая его, задумалась о том, что произошло с Таней, и вошла в дом. И, сразу даже не поняла, что нахожусь уже в комнате не одна. В гостиной был какой-то незнакомый мне мужчина. По возрасту он был немного старше моего отца. Злые, колючие глаза и полные выпяченные губы, это то, что сразу бросалось при взгляде на него. В голове мелькнула мысль, как он вошел, и что ему надо? И вообще кто он такой? Не дав мне дальше ломать голову над вопросами, он спросил:

- Где книга? Танька сказала, что отдала её тебе.

- Какая книга? – не поняла я.- А вы, собственно, кто?

- Мне нужна книга деда Савелия. И не коси под дуру. Ты же прекрасно знаешь, кто я. Танька рассказала. Вы, сучки, стащили её у меня из-под носа, а теперь прячете. Неси её, быстро, иначе, хреново будет.

- Да на фиг мне нужна ваша книга – не выдержала я.- И вы вместе с ней.

- Я тебя предупредил – он угрожающе двинулся в мою сторону.

- А ну выметайтесь отсюда!- сказала я как можно громче, надеясь, что меня услышит отец и придёт на помощь. Этот урод схватил и заломил мне руку. Хватка железная. От боли меня стошнило и всё поплыло перед глазами. Я, вдруг, увидела этого человека в смирительной рубашке, и не могла понять: мне этого хотелось или это будет. Он встряхнул меня.

- Убери клешни от моей дочери – громко сказал выбежавший из ванной, весь в пене и мокрых спортивных штанах, отец. – И пошел вон из моего дома, Артемий.

- Я не сдвинусь с места, пока не получу то, что мне надо. Ты даже не представляешь, что скрыто в этой книге. Имея её, я буду иметь всё, богатство, славу, всё что захочу. Вы будете все ничтожество и нищета по сравнению со мной.

Отец двинулся в сторону Артемия. Тот, оттолкнув меня с силой в сторону так, что я, с лёту, врезалась в дверную лутку, сцепился с отцом. По-видимому, я врезалась очень хорошо, так как посыпались искры из глаз, и я закричала. Отец и Артемий отскочили друг от друга. Тут в комнату влетел какой-то мужчина с перекошенным от гнева лицом, а следом мой Серёжка, выглядевший не лучше. Серёжка, увидав, что я стою и держусь за запястье, подбежал ко мне и стал ощупывать, осматривать меня, попутно спрашивая, где болит. А мужчина подскочил к Артемию и страшно ударил в лицо. Потом ещё раз. Артемий упал.

- Я посажу тебя, гад! – кричал мужчина. – Нет! Я сам убью тебя,тварь!- добавил он, уже избивая лежащего Артемия ногами. Серёжка и отец стали оттаскивать его, приговаривая:

- Лёня! Лёня! Успокойся! Не надо!- Наконец это им удалось. Артемий, сжавшись, лежал на полу.

- Вызывай ментов и психушку - сказал немного остывший, дядь Лёня.- Пока я его не угрохал. Эта сука терроризирует мою дочь, какой-то книгой, а теперь ещё и избил её. А Тайка-зараза хвост этому подонку заносит, в рот заглядывает. Его не посадят, у него какой-то сдвиг, поэтому и в армии не был, но дурдом я ему обеспечу, по полной программе.


Приехала бригада из психбольницы, а следом и милиция. Пока составляли протокол и забирали Артемия, прошло время. Я ушла в спальню, села на кровать и ждала, когда все разойдутся. Рука болела жутко. Мне хотелось, быстрее, добраться до холодильника, взять из морозилки лёд и приложить, к начинающей опухать руке, но это надо было сделать так, что бы ни отец, ни Сергей ничего не заподозрили. Мне не хотелось, что бы они переживали и дёргались ещё за это. Вдруг штора отодвинулась, и в комнату заглянул Сергей.

- Вот ты где – сказал он с облегчением.- А я уже весь сад оббегал в поисках тебя. Всё закончилось. Артемия забрали. Он уже давно всем мозги полощет своей книгой. Всех достал. Пошли – и он взял меня за больную руку и сразу же отпустил, услышав слова, которые я произнесла. – Сколько ты, оказывается, знаешь слов, и каких разных. Наверное, иностранных - сказал он улыбаясь- Пошли. Приложим лед. На перелом не похоже. Возможно, сильный ушиб или растяжение. Но врачу все равно покажешься.

- Дома - вклинилась я.

- Дома, так дома. А сейчас поехали к нам. Дима пошел с Лёней, что бы тот глупостей не натворил. А я тебя здесь одну не оставлю.

- Так все-таки Таня сказала отцу? – спросила я, когда Серёжка прикладывал лёд к моей руке.

- Нет. Он сам услышал, а потом Танькины руки увидел. И синяк под глазом. А ей уже пришлось всё рассказать. Танька знала, что Артемий пошёл куда-то, а вот куда, это уже Лёня догадался и позвонил мне. Хорошо, что я машину не поставил в гараж. Заехал за Лёней и сюда.

- Серёж, скажи, а что, правда существует какая-то книга, которую так искал Артемий? - я решила выяснить, что знает Сергей.

- Вероника! Ты у меня большая девочка, а в сказки веришь. Какая книга, в каком веке мы живём?

- В хорошем – ответила я, думая про себя: «Ты, наверное, забыл, что твоя большая девочка видит будущее, а это тоже из области сказок. Не хочешь говорить - не надо. Я сама постараюсь найти ответ». Я хотела достать носовой платок и сунула руку в карман. Рука наткнулась на бумажку, и я вспомнила, что это тот листок, который выпал из книги. Нет, любимый, чтобы ты не говорил, подтверждение того, что книга существует, и не простая книга, лежит у меня в кармане.


Услышав шум подъезжающего автомобиля, мама Оля выбежала за ворота и, увидав нас вместе, вздохнула с облегчением.

- А я уже не знала, что и думать – говорила она, помогая мне выйти из машины. – Дозвониться не могу. Серёжа телефон дома оставил. Деточка моя, знала бы, что такое получится, ни за что не отпустила бы тебя. Что с рукой? – голос её стал серьёзным.

- По-моему, ушиб – ответил за меня Серёжка. – Я лёд прилаживал. Мне не нравится, а в больницу Вероника не хочет.

-Когда приедем, я к Игорю Ильичу схожу, если не пройдёт – наконец-то вставила я.

- Я тебе сейчас растирку дам, такую бабушка Серёжи готовила, чудо-средство при ушибах и растяжениях. Наша бабушка всю жизнь проработала врачом и часто консультировалась у твоего прадеда. Кстати рецепт этого средства он дал, когда бабушка подвернула ногу и не могла ходить. Помогло через два дня – и она пошла за растиркой.

- Серёжа! Не слишком ли много танцев вокруг моей особы. Ничего с моей рукой не случится. А вот маму твою не стоит напрягать и расстраивать. У неё же самой давление, а ещё и дед, со своими болячками.

- Солнышко! Не будь занудой! Мне ещё достанется, за то, что я за тобой не досмотрел. Ладно. Скажу. Завтра мама и отец собираются к Диме, оговорить все условности. Оказывается, она всю жизнь мечтала о такой невестке.

- А можно нам завтра не присутствовать на семейном совете?

- Завтра можно, а потом нельзя.

«Когда это «потом» наступит - думала я.- Завтра вечером мы уезжаем домой. Странное сочетание: уезжаем домой из дома. Мы вернёмся сюда через полтора месяца. Потому что я уже не смогу сюда не приехать. Меня сюда будет тянуть. Здесь остаётся часть моего сердца. Это родина моего прадеда, это родина моего отца, это родина моего любимого. Здесь меня ждут. Здесь мне рады. Значит здесь и мой дом.