Вещь

Вещь

В один прекрасный день… Хотя, стоит ли начинать рассказ с обмана? Едва ли можно назвать прекрасным это омерзительное сочетание духоты и жары, когда пот течёт ручьями по потёртой футболке с надписью «Алиса», а раскалённый воздух, кажется, проникает через рот, уши и ноздри прямо в мозг и выжигает любые мысли, кроме мечты о глотке дешёвого, но от того не менее прохладного пива. Если этот день чем-то и выделялся среди остальных летних дней, то лишь тем, что ни у Вадимки, ни у Саньки Гнома не было ни гроша на то, чтобы утолить жажду. Деньги, присланные родителями, Вадимка уже истратил, и приходилось терпеть до понедельника. Гном же, по меркам их раздолбайской компании, был человеком деловым, ведь у него даже была постоянная работа в дешёвом геймерском клубе на краю города, и то, что половина зарплаты Саньки уходила на то, чтобы добраться до места работы и обратно, его смущало мало. Однако, именно в этот день, который мы чуть либо не назвали прекрасным, кондиционер пенсионного возраста, задачей которого было не дать задохнуться школьникам, просаживающим мамкины деньги на полях виртуальных сражений, скоропостижно скончался, и добросовестный директор клуба отпустил Саньку в вынужденный отпуск. Само собой, неоплачиваемый.

– Пивка бы, Гном, – простонал Вадимка. Он неуклюже старался спрятать раскалённую макушку в тени раскидистого дерева, на изогнутом стволе которого они пристроились с другом.

– Так угости, – ответил Гном, но товарищ в ответ лишь вывернул пустые карманы.

Следует заметить, что Гном вовсе не был похож на гнома, и даже более того, Санька имел почти двухметровый рост, и в компании всем приходилось смотреть на него снизу вверх. На закономерный вопрос «А почему ты Гном?» Санька привык отвечать заготовленным вопросом «А ты меня небритым и с топором видел?», и находил этот ответ очень остроумным. Вадимка был уверен, что прозвище Гном его друг придумал лишь для того, чтобы с чьей-нибудь лёгкой руки к нему не приклеилось что-нибудь более обидное, вроде прозвищ двух братьев Сопли и Клопа. Но свои соображения он, конечно же, держал в тайне от друга.

– А пойдём к Вещи? – вдруг воскликнул Гном.

– Вещи? – переспросил разомлевший на жаре Вадимка. – Какие ещё вещи?

– Вещь – это не какие, Вещь – это Вещь! – объяснил Санька, и продемонстрировал другу поднятый вверх большой палец, но легче от этого объяснения Вадиму не стало. Санька же, как мастер действия, а не слова, просто схватил товарища за край футболки и потащил за собой, давая тем самым понять, что чем тратить время на объяснения, лучше один раз увидеть.

Идти пришлось далеко. Преодолев три квартала, Вадимка дважды пожалел о том, что всё же попёрся за другом, от которого не получил никакого объяснения, куда и зачем они идут. Гном пробормотал что-то лишь о том, что пиво будет, но эта мысль успокаивала Вадима лишь до тех пор, пока от нещадного солнца не начало двоиться в глазах. Обессиленный, он сел на выгоревший газон, проигнорировав запрещающую табличку, и выпалил:

– Куда ты меня тащишь, Гном? Объясняй нормально, что за вещь.

– Вещь – она, – Гном смешно задрал лоб и закатил глаза, и в них сразу же хлынул пот с его взъерошенных чёрных волос, из-за чего он вынужден был их зажмурить и протереть. – Она классная, понимаешь? Суперская. Я скажу, что ты со мной, и она точно нас у себя впишет. И пива нальёт. Тебе.

Санька уточнил с такой театрально-высокомерной интонацией, словно его в пункте назначения ожидало что-то куда более ценное, чем кружка холодного пива.

– Девушка твоя что ли? – поинтересовался Вадим.

– Да! – Санька кивнул в ответ, но тут же отрицательно покачал головой. – То есть, нет… Просто девушка… Да, девушка.

– А почему она – Вещь?

– Потому что Вещь! – Гном снова поднял вверх большой палец и мечтательно закрыл покрасневшие глаза.

Вадимка тугодумом не был, и понял, в каком смысле его друг использует слово «Вещь». И всё же это словечко казалось ему слишком обидным, чтобы так прозвать девушку. Не верилось, что она, подобно Саньке, самостоятельно выбрала себе такое прозвище. Хотя, кто их знает, этих девушек? Несмотря на почтенный семнадцатилетний возраст, у Вадима с девушками до сих пор как-то не сложилось. Может быть, виной тому ярко-рыжие волосы и веснушки, а может, чрезмерно заботливые родители, от которых он с радостью и при первой же возможности сбежал учиться в город, что, правда, не избавило его от регулярных маминых визитов. Здесь, в «цивилизации», он впервые ощутил себя свободным, но, в отличие от Гнома, женским вниманием и лаской обзавестись так и не успел. От чего даже в столь измождённом состоянии его взляд нет-нет да и падал на стройные ножки в коротких юбочках, спешившие мимо по своим загадочным девичьим делам. Правда, обладательницы ножек ответными взглядами отвечать не спешили.

«Ну что же, посмотрим, что за Вещь такая» – подумал Вадим, и, собрав остатки воли в кулак, решительно зашагал вслед за Санькой. К счастью, мучиться осталось недолго. Преодолев ещё один квартал по оживлённой улице, друзья свернули на тихую аллею, обогнули школьный двор и остановились возле единственного подъезда многоквартирной четырнадцатиэтажки. Санька нажал несколько кнопок на панели домофона, дверь дружелюбно пропиликала незамысловатую мелодию и открылась.