Вещи мертвеца.

Вещи мертвеца.

— А мне обязательно? — прошептал Степа, вытирая засаленным платком крупные капли пота со лба.

— Да, — прошипела в ответ его пожилая мама. — Твой брат умер, а ты на поминки не едешь? Где такое видано? Тем более ты теперь при машине. Хоть так его отблагодаришь.

Она, проявляя напускную озабоченность, демонстративно стряхнула с плеча сына невидимую пылинку. Тем временем четыре крепких парня с помощью широких брезентовых лент медленно опускали гроб в свежеразрытую могилу.

На улице стояла непереносимая, необычная для начала мая жара и больше всего на свете (кроме извечных нравоучений матери) Степан Пивоваров не любил именно ее. Каждый раз, когда температура окружающего воздуха переползала через отметку тридцати градусов, на рубашке Степы тут же появлялись темные пятна в области подмышек, а лоб превращался в открытый пожарный брандспойт. Ко всему прочему, мать заставила его надеть черный костюм (траур как ни как) и теперь палящее солнце, от смертельных лучей которого на кладбищенской пустоши было решительно негде укрыться, буквально плавило его как дешевую церковную свечку. Мысли путались, пот заливал глаза и никакого траурного настроения. По сути, даже если бы Степа вдруг оказался в кондиционируемом помещении с максимально комфортной для него температурой и фуршетным столиком с обилием вкуснейших закусок, настроение бы все равно не появилось. А все потому, что он совершенно не жалел своего брата. Даже более того, он в глубине души был рад, что тот наконец затянул на своей шее петлю.

Саша, хоть и был старше, в последние годы жизни совсем не казался мудрее. За каких-то пять лет он из подтянутого и обеспеченного мужчины в полном рассвете сил превратился в полусумасшедшего нелюдимого алкоголика. И все как всегда из-за бабы. В подобных житейских трагедиях без роковой женщины никак не обойтись.

Сашу бросила жена. Он, естественно, всеми силами пытался убедить окружающих в том, что она мистическим образом пропала, но никто, даже его мать, в это не верил. Их роман был бурным и сильно походил на один из этих бразильских низкопробных сериалов, но супружеская жизнь и банальная бытовуха сбили весь накал и обнажили все те мелкие и раздражающие недостатки, которые они не могли сквозь розовый туман разглядеть друг в друге.

Брак был обречен и все это видели кроме самого Саши. Он всячески пытался собрать осколки их былой страсти во что-то хоть издали напоминавшее супружеские отношения. Это была банальная попытка отсрочить неизбежное. И вот, когда терпение Марины наконец лопнуло и она ушла, он потерял связь с реальностью. Это не было чем-то вроде переключенного рубильника, нет. Процесс занял не один год.

Постепенно Саша отдалялся от родных, все больше и больше замыкаясь в себе, потом уволился с работы и почти перестал выходить на улицу. Люди поговаривали, что последние пару месяцев из его дома по ночам было слышно стенания и громкий плач. И вот, когда мать, наконец, решила покончить с этим фарсом и определить своего дражайшего Сашеньку на так необходимое ему лечение в местный дурдом, оказалось, что он уже нашел другой выход.

После того как мать со Степой и еще несколькими бывшими сотрудниками покойного в дань традиции бросили на крышку гроба по горсти земли, могильщики резво замахали лопатами, а это означало, что похороны окончены и настало время поминок.

Степан не любил поминки, по его мнению, бесплатная пьянка посреди недели никоим образом не могла быть связана с памятью об усопшем. Подобные мероприятия всегда нагоняли на Пивоварова младшего тоску, а уж если на них присутствуют люди, практически не знавшие Сашу, то непреодолимое чувство фальшивости происходящего было гарантированно.

— Мам, ты куда? — спросил Степа, заметив, что его мать прошла мимо Сашиной машины.

— Я в автобусе поеду, с остальными. Хочу поспрашивать о нем.

Пивоваров понимающе кивнул. Он знал, что это обычная отговорка и ей было абсолютно плевать на то, что думают о ее сыне какие-то незнакомцы, просто мама не могла сесть в этот автомобиль, слишком рано.

Забравшись на водительское сидение, Степа, дрожащей от нетерпения рукой повернул ключ в замке зажигания, и с неподдельной детской радостью услышал шелест кондиционера. Хоть Пивоваров младший и был зол на своего брата за то, что тот сыграл в ящик, не удосужившись даже позвонить напоследок, но оставленная им в наследство «Шевроле Каптива» с полным фаршем и двухзональным климат контролем слегка смягчала удар.

Дождавшись, когда все гости загрузятся в повидавший не один десяток покойников ПАЗик с табличкой «РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ» под лобовым стеклом, Степа завел автомобиль и миниатюрная траурная процессия двинулась по ухабистой грунтовой дороге к воротам кладбища.

По пути в кафе, специализирующееся на организации поминок, Пивоваров младший постепенно остывал и приходил в себя, а потому все больше утверждался во мнении, что пить с незнакомыми людьми, при этом изображая крайнюю степень печали, ему вовсе не хочется и он под любым предлогом хотел увильнуть от этого гнусного мероприятия. Оставалось придумать увесистый повод, вооружившись которым он смог бы избежать всепоглощающего маминого гнева.

«Поеду наводить порядок в доме, — подумал Степа, стоя позади ПАЗика на светофоре, — Да, это всяко лучше, чем тухнуть в этой рыгаловке с не пойми кем и выслушивать в очередной раз какой Сашечка был молодец и умница. Тошно уже от всего этого притворства. Уж лучше рыться в вещах мертвеца. Да, поеду наводить порядок.»