Ветер и Воля, или Западня для наследного княжича

Глава 1

Ливень только что кончился, и воды кругом хватало. После затяжных дождей дорогу развезло. Небольшой юркий внедорожник то и дело нырял в заполненные до краев глубокие ямы, но упрямо пробирался через колдобины вперед.

Путешественников было двое.

За рулем сидел худощавый парень лет двадцати пяти, по обличью швиден: короткие белесые волосы, светлые глаза, очень бледная кожа и россыпь неярких веснушек. Почти бесцветные брови только добавляли его лицу мягкости. Время от времени он то чуть слышно напевал что-то, то насвистывал. Дорога требовала внимания, но водитель успевал и поглядывать по сторонам, и выбирать путь поровнее. При взгляде за окно на его лице появлялось искреннее, почти восторженное любопытство, а когда он смотрел на товарища, любопытство сменялось тревогой.

Его спутник пребывал в крайне подавленном настроении. Он развалился на сидении, рассеянно уставившись в никуда, и чем дальше, тем его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Крепкий, холеный, с усами, бородкой и копной длинных пепельных кудрей, он выглядел старше и представительнее товарища. Уже довольно долго он молчал, а если водитель пытался отвлечь его от тяжелых мыслей, цедил в ответ по пол слова сквозь зубы.

- Смотри мне, самоход не покалечь, - не удержался он после очередной рытвины. - На родине чинить его будет некому.

Водитель улыбнулся и ответил с заметным мягким выговором:

- Это не страшно. Ты же знаешь, я со всем справляюсь сам. И с машинами тоже... то есть, пардон... ох, в смысле не пардон, а прощения просим... в общем, с самоходами, - вконец запутавшись, водитель торопливо закончил. - Не беспокойтесь, светлый княжич, довезу вас в лучшем виде.

- И давно мы с тобой на вы? - удивился княжич.

- На родине, - водитель сделал особый упор на этом слове, - я всего лишь верный холоп своего господина. Веду себя сообразно.

- Калина, хватит издеваться, - сердито буркнул княжич и отвернулся.

Калина пожал плечами с самой невинной усмешкой. Но, взглянув на угрюмую гримасу своего спутника, нахмурился:

- Да не переживай ты так. Знаю я, как себя вести. Я зря, что ли, зубрил уклад? Я тебя не подведу.

- Надеюсь.

- Не надейся, Финист. Просто будь уверен.

Княжич прикрыл глаза, отвернулся, тяжело вздохнул и медленно выдохнул.

- Не волнуйся, - бодро проговорил Калина, бросив на товарища обеспокоенный взгляд. - Это я вроде как в гостях, а ты домой возвращаешься.

- Домой? Скажешь тоже... - княжич скривился и нервно покусал губы. - Домой... Худо мне там было, Калина. Так худо, что не описать. И думаю, вряд ли там что-нибудь изменилось с тех пор.

Калина покачал головой:

- Ошибаешься. Много чего изменилось. Твой отец одряхлел. Твои братья выросли...

- И моя мать умерла... Да, я помню, - княжич Финист печально покачал головой. - Я понимаю, что отец не вечен, что рано или поздно пришлось бы вернуться. Так что я не волнуюсь. Но и радоваться тут нечему. Если бы ты со мной не поехал, совсем тошно было бы.

- Я ж не могу бросить своего друга, с которым полсвета вместе исколесили, - улыбнулся голубоглазый Калина. - Только видит Бог, на той половине света дороги были получше...

- Согласен, - кивнул княжич. - У нас, знаешь ли, просто смотрят на эти вещи. Если тебе надо, доберешься и по такой дороге. Если же не хочешь, значит, не очень-то и надо. К тому же наши самоходы не такие хрупкие, как этот...

Он снова примолк на полуслове и рассеянно уставился в окно.

- Финист, а ты мог не возвращаться?

- Не мог, - буркнул тот.

- Почему?

- Потому что пришел посольский вызов. Отец за десять лет меня ни разу не позвал. А тут засуетилось посольство, значит все серьезно. Скорее всего, отец болен и уже ни на что не в силах повлиять. Как я могу не вернуться? От моего желания больше ничего не зависит. Я наследник. На мне теперь родовые земли.

Калина неопределенно скривился:

- Грустно. Вот так разом со свободой распрощаться... Я бы не смог.

- У меня нет выбора, - спокойно ответил княжич Финист.

- А ты не преувеличиваешь? Что такого страшного произойдет с родовыми землями, если не ты, а какой-нибудь другой родич унаследует их?

Финист покачал головой:

- Еще чего! Если я отрекусь, родня перегрызется. Только кровавой смуты и внутриродовой розни мне не хватало.

- Так уж сразу и рознь? - недоверчиво рассмеялся Калина.

Княжич стал еще серьезнее и назидательно, с расстановкой проговорил:

- Неопределенность в наследных делах, Калина, чревата страшными последствиями. И не только для княжеской семьи. Все в княжестве должны твердо знать, что есть хозяин, который в нужное время придет, всех рассудит и все расставит по местам. Иначе люди теряют почву под ногами, и до беды недалеко.

- Не согласен! - твердо заявил Калина. - Кто бы ни приходил рассуживать, расставлять все по местам надо сразу, самим, а не по чьей-то указке.

Княжич хмыкнул:

- Мы с тобой, должно быть, о разном говорим. Лично я - о народе Невской Славии.

- Люди везде одинаковы, Финист.

- Люди? Отдельные люди пожалуй. А вот стаи человеческие сильно различаются. Особенно те, что по разные стороны Большой Стены, - отрезал княжич.

У Калины явно было особое мнение по этому вопросу, но продолжать спор он не стал, только усмехнулся:

- Поживем - увидим. Но что мне в тебе нравится, Финист, так это ясность мысли и твердость духа... Слушай, а как же теперь наши задумки? Мы ж осенью собирались в горы. А у тебя на уме только государственные дела.

- Горы, горы... - мечтательно вздохнул Финист. - Ты прости меня, Калина, о горах придется забыть. Я славно прижился в Юропии, но я не хочу, чтобы княжество разодрали на части из-за того, что альпийские отели мне нравятся больше, чем отцовское поместье...

- Хоп! - воскликнул Калина и протянул руку. - С вас штрафной, княжич!

- За что это?

- За отели!

- Ну, гостиницы, - раздраженно поправился Финист.