Ветер океана звёзд

Глава1. Астрологический прогноз от Найдиса Сергеева

В Главном Поясе астероидов, в этом кладбище так и не сформировавшихся планет, на поверхности гиганта по имени Церера мы и развернули свою деятельность. В приполярных широтах в окружении кратеров, на глубине не более метра мы долбили лёд и перемещали бруски на челноки. Минус 106 градусов по Цельсию, едва ощутимая гравитация и ограниченный запас воздуха. Не самые благоприятные условия работы. Планетоид покрывала ледяная мантия – две сотни миллионов кубических километров льда. А это больше, чем запасы пресной воды на родной планете. Работы – поле непаханое!

На карте звёздной системы Цереру едва различишь. Микроскопическая точка с булавочную головку, если сравнивать с Юпитером. С Солнцем – так и вовсе несравнимо. На самом же деле этот планетоид почти сферической формы площадью больше Красноярского края на покинутой Земле. И почти такой же обитаемый.

Легальные базы-поселения похожи на разворошённый муравейник. Сейчас жизнь здесь кипит, неустанные рабочие снуют по поверхности, ломают ледяные глыбы своими машинами, словно пытаются раздеть планетоид, добраться до каменного остова, но куда уж им. Толщина ледяной корки составляет около сорока километров, а местами – до сотни.

Но жизнь на базах «Деметра», «Фердинанд 3» и «Ульерикс» временная. Все эти безопасные и пригодные для жизни строения, созданные Объединённым Космическим Флотом Земли, будут функционировать лишь до тех пор, пока корабли не отдалятся настолько, что транспортировка пресной воды станет попросту нерентабельной. Иными словами, слишком дорогой. И тогда жизнь на Церере закончится.

И что будет с рабочими – возможно, они и сами не знают. Может, перебросят на следующие астероиды, а, может, и вовсе отправят на Землю. Но базы-поселения здесь точно свернут.

В отличие от нас, официалы на этом унылом астероиде, на этой карликовой планете, добывают не только лёд пресной воды, но и минералы. Но нам Смотревший на звёзды наставил лишь топить лёд и очищать воду. Мы разделяем жидкость на кислород и водород, и на основе последнего и беззвучно вибрируют большие установки по добыче льда. Солнечный свет, как источник энергии, здесь не в пример слабее, чем на матушке-Земле. Оно и понятно, ведь Пояс астероидов куда дальше от Солнца. А потому необходимо использовать для работы установок другой энергоноситель. Отсюда и вышел этот ироничный парадокс: мы расходуем водород, чтобы его добывать.

Такой чистый рафинированный лёд, который с наслаждением можно было бы бросить кубиками в свой стакан с виски, на поверхности не сыщешь. Разве что в приполярных широтах Цереры, в кратерах, называемых «ледяными ловушками», но в большинство нам ходу нет, там уже орудуют официалы Объединённого Флота. Мы же копаемся в ледяном реголите приповерхностного слоя. Наши примитивные (из-за своего сугубо индивидуального использования) ручные инструменты раскалывают и бурят глинистый материал с порами, заполненными льдом, где этого льда кот наплакал, а затем добытое перемещается по конвейерной ленте, просеивается, так сказать, происходит отделение зёрен от плевел.

Наше дело простое – копать и при этом не погибнуть. Последнее – не самая простая задача. Потому что неожиданная отдача инструмента сильнее обычной и может отправить нас в открытый космос из-за малой силы тяжести на астероиде. Смерть каждую секунду готова распахнуть для нас свои неуютные объятия. Твердь так и норовит ускользнуть из-под ног. Всё-таки гравитация здесь ничтожно мала. Или же какой-нибудь обломок – другой астероид, может брякнуться нам на головы и размозжить старателей. От нас останутся лишь кровавые пятнышки на бурой поверхности, которые не выветрятся и за миллионы лет. Так себе утешение – остаться напоминанием о нас – усердных водотрусях, как мы себя называем. И даже тогда, когда на Земле уже и окаменелостей людей-то будет не сыскать, эти пятнышки всё ещё будут здесь, на Церере.

– Ваня, ты весь дрожишь! – безразлично заметил я ему тогда.

По радиосвязи скафандра до меня донёсся дрожащий голос:

– Я просто хочу вернуться домой!

– Чувак, у тебя нет дома, – холодно ответил ему.

Ваня не отозвался. Он с силой всадил инструмент в реголит серо-бурой поверхности астероида. Стал работать ещё усердней, вкладывая в удары всю свою нервную злость.

Да, мы все – экипаж «Владимира Крючковатого» – водотруси, летаем от астероида к астероиду и вытряхиваем из них водичку, но Ваня Плотников единственный среди нас водотрус! В сверхразреженной атмосфере Цереры, в дымке водяного пара, этот румяный упитанный светловолосый юноша в скафандре смотрелся совсем уж не к месту. Даже я это осознавал. Слишком он был нервным и слабохарактерным для нелегальной Цереры и «Владимира Крючковатого».

Ваня говорил, что ещё на Земле понимал, что ждёт его не самое светлое будущее. Он рос сиротой, без перспектив, без денег и без поддержки. К тому же ему отчаянно не везло.

А когда парню стало известно о планах Эстерайской империи, будущее ему начало представляться совсем уж безрадостным. Потому он проник на Флот неаккредитованным сотрудником, и обрёл неофициальный приют на корабле-курорте «Заря на Азове».

И тогда Ване странным образом повезло. Очень скоро он показал себя блестящим системотехником. А такие вещи становятся быстро известны Смотревшему благодаря слухам и крепкой работе осведомителей. Через некоторое время Ваню похитили, а время спустя парень-сирота стал оказывать ощутимую научную поддержку кораблю с противоречивой репутацией, но гордым именем «Владимир Крючковатый».

Я вспомнил одну сцену из своей недавней космической жизни, понаблюдав за неспокойным дёрганием Вани.

Мы ожидали Смотревшего на звёзды. Каждый из нас порой поднимает глаза к чёрному космосу, выискивает далёкую точку белой звезды, наблюдает за множеством беспорядочно разбросанных булыжников – мелких астероидов и побольше – напоминающих песчаные катышки, плывущие зловещими и безмолвными тенями. Смотревший на звёзды, глядя в черноту космоса, видел же бриллиантовое сияние их куда более великолепных родителей.