Ветер перемен

Глава 1. Не в то время, не в том месте

Ранним воскресным утром Серафима спешила к остановке. Мысли в ее голове торопливо сменяли одна другую. Конечно, возраст уже не тот, чтобы устраивать гонки. Но еще есть порох... Да и нужно было успеть укрыться от приближающегося дождя. Еще недавно чистое голубое небо вдруг затянулось низкими грозовыми тучами. Небо хмурилось, словно там, наверху, кто-то сильно разгневался. Уже доносились раскаты грома. И яркая молния несколько раз прочертила небосвод.

Женщина лет пятидесяти пяти, а может чуть больше, торопливо шла по проселочной дороге: "Вон, впереди уже шоссе. Может успею до дождя?". Побывав в гостях у своей племянницы в небольшой деревне со звучным название Сосновка, она боялась опоздать на транзитный автобус. И чего этой деревеньке дали такое название, было непонятно. Сосны на этой территории вообще не росли. Ну, и ладно. Хорошо хоть деревенька потихоньку возрождалась за счет дачников. Кого-то забрали дети в город, а кто-то перекочевал на постоянное место жительства в другое место. "Все там будем", — Серафима посмотрела в ту сторону, где мирно почивали многие местные жители, и перекрестилась, хотя особо верующей себя не считала.

Старые, полуразрушенные домишки, оставшиеся от прежних хозяев, потихоньку сносили. А на их месте вырастали современные двухэтажные коттеджи. Жизнь в них кипела особенно бурно по выходным. Вот и этой ночью громкая музыка, крики и рев автомобилей и мотоциклов не давали местным жителям спокойно отдохнуть.

"Скорее бы добраться до своего дома. Там тишина и покой. А эти охламоны всю ночь кутили. И что за молодежь нынче пошла?" — тяжело дыша, Серафима спряталась под крышей остановки. Через пять минут, отдышавшись от быстрой ходьбы, она выглянула посмотреть не видно ли автобуса.

Дождь уже начинался. Сначала это были крупные редкие капли. Через мгновенье они зачастили, превратившись в настоящий ливень. И тут из-за плотной дождевой завесы показалась хрупкая девичья фигура. Нет, она не бежала, а шла медленно, еле передвигая ноги. Голова и плечи были опущены. Рюкзак, зажатый в одной руке, волочился по земле.

— Давай скорее! Ты же вся промокла! — забеспокоилась женщина.

Но девушка даже не обратила на нее внимания. Ничего не замечая, она просто прошла мимо, села на скамейку, прилепленную к серой стене с неприличными надписями, поджала под себя босые ноги и обхватила голову руками. Рюкзак, выпавший из ее рук, свалился на землю. Темные волосы, спадая мокрыми прядями вниз, облепили ей лицо так, что его не было видно.

Только сейчас Серафима начала понимать, что с этой незнакомкой случилось что-то ужасное, и даже предположила мысленно что именно. И, да, она не могла остаться безучастной. Таким уж она была человеком, что ей до всего и всех в мире было дело. И бросать это несчастное дитя она не собиралась.

— Деточка, пойдем со мной. Тебе нельзя оставаться одной, — женщина помогла бедняжке подняться и потянула за собой. Автобус уже подъехал и остановился. Двери распахнулись, приглашая пассажиров внутрь.

Девушка, ничего не соображая, посмотрела на свою спасительницу невидящими глазами, встала и пошла за ней. Подхватив ее маленький рюкзачок, Серафима тоже вошла в салон, который на ближайшие полчаса был их спасением от дождя.

Пройдя через весь салон, они сели на последние сиденья. Пассажиры даже не обратили внимания на них, потому что таких же, как они, промокших от дождя, было еще несколько человек.

— Не бойся, девочка, я тебя не брошу. Скоро приедем домой. Обсушим тебя. Чайку горяченького попьешь, отдохнешь, а потом уже будем думать, что дальше делать, — вытащив из своей дорожной сумки чистый и сухой ситцевый платок, женщина попыталась вытереть лицо и мокрые волосы.

Ирина с благодарностью посмотрела на свою спасительницу. В какой-то момент ей показалось, что это добрый ангел спустился с небес, чтобы унять ее боль. Слезы ручьем побежали по ее лицу.

— Тихо, тихо, милая, — Фима неуклюже гладила девушку по голове своей шершавой ладонью. Этот незнакомый голос успокаивал, завораживал, и Ирине казалось, что такой ласки она не видела никогда и ни от кого в своей жизни. Она пыталась благодарно улыбнуться в ответ, но у нее плохо получалось.

Через полчаса автобус въехал в небольшой поселок Кировский, где жила женщина. Перейдя на другую сторону шоссе, они свернули в ближайшую улочку. Ранние жители выгоняли свою скотину в стадо. Они с интересом оборачивались: "Кого это Фима ведет к себе?"

— Уже недалеко. Вон там под самым лесом и будет мой дом. Там я и живу, — открыв недовольно скрипнувшую калитку, женщина достала ключ и пропустила вперед свою гостью.

— Тебя как зовут, деточка? Я — Серафима, но здесь все меня кличут Фимой.

— Ира, — прошептав свое имя, девушка опять посмотрела отрешенным взглядом. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Она то и дело проводила руками по волосам, по коротенькой юбчонке, словно хотела отряхнуть с себя что-то грязное и липкое.

— Сейчас, маленькая, водички нагрею и отмоем тебя от всей этой грязи. А потом отдохнешь, — и Фима побежала ставить на газовую плиту огромное ведро воды. Затем притащила в дом большое корыто, разбавила горячую воду холодной. И, поняв, что девушка сама не разденется, стала снимать с нее некогда белую футболку и юбочку. Увидев на руках и ногах девушки синяки, женщина догадалась, что с ней произошло. Об этом свидетельствовало и грязное белье: "Снасильничали, изверги..."

Женщина долго терла мочалкой худенькое тело девочки. Гладила ее вздрагивающие угловатые плечи. Потом облила чистой водой из ковша. А грязную воду выплеснула на улицу прямо с порога, шепча себе под нос непонятные слова. Мочалку выбросила, потому что ей и самой было гадко прикасаться к ней. В горле что-то запершило, а сердце заплакало об этой чистой девичьей душе.

Говорить гостья не собиралась, но Фима не умолкала ни на минутку за столом, когда они пили чай:

— Пей, пей, деточка. Чаек хороший, на травах заваренный. Здесь и ромашка, и мелисса, и мята. Будешь хорошо спать. Просто, Ирочка, ты оказалась не в то время и не в том месте. Пойми, так бывает в жизни, — уложила в кровать, и укрыла теплым одеялом, потому что хоть на улице и был июнь, но бедняжку отчаянно колотило. Когда та закрыла глаза и затихла, Фима опять присела к столу и крепко задумалась.