Видящая призраков.

Глава 1.

Ольга проснулась от собственного крика и резко распахнула глаза. Дрожащей рукой она дотянулась до настольной лампы на тумбочке и включила ее. Яркий свет резко ударил по глазам, как это бывает посреди ночи. Но она даже была этому рада. Ее тело все еще тряслось от пережитого кошмара, но постепенно успокаивалось. Давящая до этого момента темнота отступала, прячась в углах комнаты, куда не смог проникнуть свет от настольной лампы. Ольга присела и поджала под себя ноги.

Ей было страшно, ужасно страшно. На секунду ей даже показалось, что она все еще в кошмаре и в темном углу комнаты кто – то есть. Она как можно ближе подтянула настольную лампу к себе и обхватила ее двумя руками, пытаясь прогнать поселившийся в душе страх, пытаясь взять себя в руки. Но разве возможно полностью избавиться от охватившего твой разум плохого ощущения? Нет. Ночь, темное время суток, когда наши желания и потаенные страхи вырываются наружу и заставляют нас дрожать от осознания, что мы, как и все боимся ее, темноты. Проклятое время суток ненавистное ей.

Она сидит, стараясь не думать, лишь продолжая покрепче сжимать настольную лампу. Но как бы Ольга не старалась ее голова совсем не хочет быть пустой. Мысли, они везде. Внутри нее. Снаружи. Повсюду.

Сегодня. Это произойдет, ты знаешь. Ты это видела. Ты можешь его остановить.

Она чувствует, как они проникают вглубь ее сознания. Она слышит их тихий голос внутри себя, словно это говорит она сама.

Это случиться. Ты должна бежать. Ты должна прятаться. Пожалуйста, беги.

Она почему – то верит им. Возможно, потому что знает, что иногда голосам внутри себя стоит доверять, иначе можно сойти с ума от недоверия к самой себе.

Она много раз видела, как люди сходят с ума и ей никогда не хотелось быть на их месте. Она готова на то, что будет одна в целом мире, но не на то, что на нее будут указывать пальцем и крутить у виска ложные друзья. Одиночество не такая страшная вещь чтобы ее бояться, намного страшнее быть одиноким и совсем этого не понимать.

По стеклу ударили первые капли дождя, и она вздрогнула, то ли от внезапного холода, то ли от внезапного шума. Ее взгляд скользнул по настенным часам, «3:00», гласили они. Губы согнулись в горькой усмешке, а глаза болезненно зачесались от недосыпа.

- Вторую неделю…. Вторую неделю, мое прошлое мешает мне жить. – Она устало падает спиной на кровать, по-прежнему сжимая настольную лампу.

И даже внезапный треск лампочки и гашение единственного источника света в данный момент не заставляет руки ее отпустить. Возможно, все дело было в том, что они онемели. То ли из – за страха, а может из – за очередного приснившегося кошмара. Она не знала. Да собственно знать и не хотела. Сейчас это было излишне. Проблем и так хватало. Одна только бессонница чего стоила.

- Да, бессонница. Эта проклятая болезнь. - Ольга слабо выдохнула и посмотрела в потолок, зная, что не сможет уснуть и невольно начала думать о своей жизни, о детстве, представлять каким оно вообще у нее было.

В голове почему – то возник образ обычной супружеской пары с малышом на руках. В этот раз их образ более расплывчатый, чем в прошлый или же позапрошлый. Возможно от того что она слишком часто начала о подобном задумываться и все чаще мучатся из-за пустоты в своей голове. Ей было невыносимо не помнить кто она такая, не знать своих родных, не иметь теплых детских воспоминаний. И как же ей все это хотелось узнать, взять и хотя бы на секунду приоткрыть завесу этой тайны и хоть чем-то свою голову заполнить. Но если бы это было возможно…

Каждый раз, когда подобного хотелось в такие моменты ей почему – то становилось страшно и голоса внутри нее начинали шептать с удвоенной силой: «Забудь прошлое. Беги. Ты должна бежать». Она слышит их, пока страх полностью не заволакивает сознание, и она перестает сопротивляться, бросая попытки вспомнить и подчиняясь им. Словно безвольная кукла или скорее трус, которых в мире великое множество.

Наверное, со стороны это будет выглядеть смешно. Пусть, но главное что, ей вовсе не до смеха. Ведь жизнь, в конце концов, не выглядит как разноцветная радуга или же она не делится на до или после. В ней есть либо черная клетка, либо белая, остальное все неважно. Она слышит, как тикают в комнате часы:

«Тик – так», «тик – так», «тик – так».

Слышит, как капает на кухне с крана вода:

«Кап…», «Кап…», «Кап…».

Слышит, как у соседей поет канарейка.

Слишком противно для трех часов ночи, слишком громко для нее. Все эти звуки…. Раздражают. Угнетают. И заставляют ее чувствовать себя такой усталой, что хочется взять и хотя бы на секунду заткнуть уши ладонями, чтобы ничего не слышать. Даже собственных мыслей в голове. К счастью руки уже на этот момент начали двигаться и она, немедля, выключает звук. Тихо. Хорошо. Спокойно. Минут пять она наслаждается этим, а потом снова включает звук, сползает с кровати и направляется в ванную с надеждой, что холодный душ хоть немного ее взбодрит.

Ложь. Холодная вода не помогает, но благодаря холоду она осознает, что тот кошмар просто выдумка и ничего более. Она выходит из душа, завернувшись в тонкое полотенце, и даже не смотрит на себя в зеркало. Возможно боится увидеть там призрака или же просто не хочет и без того зная насколько бездонны ее глаза из – за кошмаров, насколько бледна ее кожа из – за каждодневного страха.

Оказавшись на кухне, она не включает свет, а ждет в темноте, пока нагреется чайник, уже полностью успокоившись. Бросает в чашку пакетик чая и плещет туда воду. Из кружки идет теплый пар, поднимаясь все выше и выше, и вскоре, он растворяется в воздухе. Ольга следит за ним и невольно себя начинает сравнивать:

«А ведь мы чем – то даже похожи. Наверное, смертью, так же потом бесследно исчезаем» .

От этой мысли ей становится холодно, и она обхватывает чашку чая руками, по-прежнему чувствуя холод внутри себя. Не снаружи. В душе. Она быстро делает глоток горячего чая и тут же кашляет от того что обожгла язык. Лицо ее кривится, и чашка чуть ли не падает из рук, но она вовремя берет ее за ручку.