Витязи-клоны

Сборище нечисти

Вновь беда нависла - смерть рекою,

Хлынула монгольская орда!

От пожаров, крови, слез и горя,

Корчится великая страна!

Но нет духа русского сильнее,

Из руин себя мы возродим!

Русский воин меч возьми скорее,

Выстоим и снова победим!

Русь открыла нациям планеты,

В космос путь, к неведомым мирам!

Героизма подвиги воспеты,

Что бы смыть навечно смерти шрам!

Мы должны сражаться за Россию,

В прошлом или в будущих веках!

Нет на свете участи счастливей,

Родины огонь зажечь в сердцах!

ПРОЛОГ.

Над колоссальным замком носились ужасающие многоцветные чудовища, время от времени из огромных пастей вырывались клубы неистового пламени. Высоченные купола вонзались в небо заостренными черепами, а над ними господствовало страшное светило: дающее мертвый, иссушающий свет. Вдали в сиреневом тумане мерцали обугленные деревья, острые закрученные колючки, торчали прямо из-под обожженной земли. Скользкие черви копошились в багровых гноящихся ранах, оставленных на покрытой лишаями поверхности. Ветер гонял по покореженному полю останки человеческих костей, цепляя их за искривленные иголки. Казалось сам воздух пропитан страданием, во мраке ухал филин, скрипели зубами шакалы. Разорвав плоть Земли вылезла костяная рука, окровавленные пальцы словно терзали пустоту, послышался визг и плач младенца, чья-то душа провалилась в преисподнюю.

Внутри самой высокой башни, тем не менее царила веселая атмосфера, звучала оглушающая каскадная музыка, а за широченным размерами в стадион Лужники столом трое величественных исполинов резались в Червонный пасьянс. Беспросветные тени колебались в зловещем пламени, а сами карты ложились на стол с громовым грохотом.

Кроваво-пенистое вино широкими потоками вливалось в глубокие глотки:

-Ты проиграла Кали, твоя восьмерочка бита!

Дива-монстр была абсолютно черная, лишь клыкастый рот оставался ало-красным, напоминая колючие бутоны из раздавленных роз. Громила засмеялась, от потоков оглушающего хохота затряслись стены и, выдавая тревожную песнь, задребезжали причудливо выгнутые решетчатые окна:

-Нет, это ты проиграл Вий. Твоя карта убита! Ты будешь, насажен на кий!

Подобие циклопического пня прохрипело:

-Невозможно у меня, был козырнейший туз!

-Ты глуп, голова твоя дутый арбуз! А у нас смена козыря в колоде.

-Как смена!

-А так, пенюга! Как в покере вроде!

Третья угловатая тень заколыхалась. Омерзительное подобие скелета пришло в движение, костлявые руки достали увесистый томагавк:

-Вот наш аргумент!

Вий подобрался и тряхнул кореньями, поднялась чернильная пыль:

-Подловили момент! Сговорились, хотите вдвоем прикарманить все золото.

Истощенный громила вытащил новое оружие, отливающую льдом секиру:

-Твоя туша на части расколота! Да настал момент просветления. Ты предал силы тьмы, не понявши учения! Талисман величайших ты спрятал под бездною мрака. "Сердце Ярилы" сокрыло свой свет. Люди теперь потеряли вкус страха. За это попранье закона, трухлявый ты дашь нам ответ!

Кораподобная кожа заискрилась, в руках у Вия появился горящий золотом стебель колоска, быстро выросший в целый веер длиннющих кладенецов:

-Мой ответ нет! Ни тебе Кощеюшка, не этой иноземной крали, злой Кали ничего не достанется!

Секиры костистого гиганта стали разваливаться на части, превращаясь в подобие пропеллера из уродливых многоглавых кобр:

-Ты скажи, почему мухомор! Мой топор, как и прежде остер! И в бою разлетишься трухлявая задница! Моя черная магия коброй пожрет твою плевую силу!

-Нет Кощеюшка бес, гонор твой до небес, ты устелешь собою могилу! Потому я закрыл, не хотел, чтоб дебил, по коварному врезал мне в спину. Что хотите, творите, но не дам погубить я народ, населяющий Русь. Я не только злой дух, я о благе пекусь, сохранитель народа славянского. Вашей тьмы не боюсь, под позор не согнусь, не терплю обращения хамского!

Порождение ада Кали подняла шесть своих длиннющих рук, в каждой руке сверкало по граненому алмазному кинжалу:

-Ты калеченый гном! Будет полный разгром! Твоя глупость пенек безграничная, мы сильнее тебя, и жестоко любя, скрутим, словно слепого котенка.

Кинжалы пришли в движение и вот это уже не лезвия извергают молнии, а громадные стальные птицы с разящим оперением, сминающим в мясорубку окружающее пространство. Устрашающие сыны преисподней - демоны огненных стихий: стали вылетать из блистающих клинков. Поначалу меленькие как мухи, они стремительно увеличивались в размерах:

-Какой котенок! Я не ребенок! Потише твари! Мяу! Мяв!

Огромный как динозавр кот-Баюн, внезапно материализовался в воздухе и с диким визгом прыгнул на злобную богиню. Казалось, ревут тысячи тигров, его громадная как ковш экскаватора, фиолетово-огненная лапа располосовала эбонитовую кожу, оставив багровые полосы. В ответ кинжалы прошили иссиня-черную шерсть взъерошенного животного, а бронированные стервятники испустили тучу острых стрел. Послышался писк:

-Что вы делаете! Это грозит нам забвением.

Вий бросился разнимать схлестнувшуюся пару. Кощей, словно только и ждал этого, всадив со всего размаху топорище в трухлявую спину царя гномов. Проскрипел - голос напоминал, трущиеся, не смазанные шестеренки:

-Ну, а тебе окабанением! Славные выйдут с Вия дрова!

Кали тут же добавила:

-Сжарим жаркое из Баюна!

В тот же момент тяжелые капли крови отделились от пробитой шерсти кошачьего царя и неожиданным грохотом, словно тысячами громов, обрушились на мраморную поверхность пола:

-Свершилось!

Прохрипел, рассыпающийся в прах Вий...

-Ты пень трухлявый о чем! Что у тебя зашилось?

Кощей зловеще хихикнул:

-В рожу дай кирпичом! По преданию если кровь смертного окропит помещение ...

-Мы все равно ведь бессмертны! Не будет бессмертным забвения!