Вивиана в ночи

◈◈◈

Все имена, персонажи и события повести вымышлены. Любое совпадение с реально существующими людьми, объектами, событиями случайно. Текст представляет собой художественное произведение, автор не поощряет, не оправдывает, не одобряет и не поддерживает взгляды и действия, которые могут быть так или иначе отражены в тексте.

Повесть является частью дилогии «Живая».

Эдмунд Купер пытался читать в дороге, но дилижанс так нещадно трясло, что молодой человек в сердцах выбросил газету в окно, молясь о том, чтобы путешествие скорее закончилось. Верно, он выбрал правильного небесного адресата среди святых: и приехал в Ламтон-холл немногим позже полудня. Не успел он, тем не менее, войти в поместье, как ему навстречу вышел Рэндалл Уолтерс, его старинный друг. Однако выражение лица Рэндалла было озарено вовсе не радостью встречи: молодой человек кривился, как от зубной боли, и Эдмунд вскоре узнал, почему.

— Должен сообщить одну новость, — начал Уолтерс без предисловий и приветствий, сжав локоть Эдмунда, — прежде, чем ты войдешь, ты должен знать.

— Дело серьезное? — обеспокоенно спросил Эдмунд.

— Вполне себе. Что ж, слушай. Старик Тауэр выезжал с нами на охоту в прошлый раз. И надо было такому случиться, ох, уму непостижимо, мы нашли у реки девушку. В совершеннейшем беспамятстве. Кто она и откуда — не помнит. Мы приютили ее.

Эдмунд пожал плечами.

— Я не имею ничего против. Вы поступили добродетельно. Уже подали извещение в газету? Быть может, ее бы кто-то опознал.

— В том-то и дело, что нет, не подали. Старик Тауэр совсем ума лишился. То ли взаправду решил, то ли собрался делать вид, что это его дочь, которая пару лет назад пропала. Нет, определенное сходство, безусловно, есть, но это не его Вивиана, невооруженным глазом видно.

Эдмунд задумался.

— In hoc non laudo, но что поделать. Не выбросить же бедняжку на произвол судьбы.

— В таком случае, как дочь сэра Тауэра, девушка останется в доме in definitum.

Эдмунд нахмурился.

— Нет, нет! Завтра же подайте объявление в газету. Моя щедрость не распространяется настолько широко, чтобы делать из своего дома приют.

— Но, знаешь ли, девица та прехорошенькая.

Молодой хозяин покачал головой.

— Для тебя любая хоть сколько-нибудь привлекательная барышня — уже красотка. Ехать бы тебе в Лондон, в самом деле, или в Бат.

Молодой человек решительно поднялся на крыльцо.

— Что же касаемо фантазий сэра Тауэра, то это просто возмутительно. Он не имел права! Я оставил его в доме только потому, что он был дружен с моим отцом да и найти себе новое жилье пока не в состоянии, но дом-то теперь по праву мой. И если я не желаю, чтобы в нем находились какие-то девицы, то... — Эдмунд распахнул дверь. — Где сэр Тауэр?

— У себя в кабинете. Не выходит уже второй день.

— Отчего же?

— Не знаю. Стыдится Вас, должно быть. И нас с Реттом тоже.

Эдмунд невесело усмехнулся.

— Или ошеломлен тем, как это ему ловко удалось вновь обрести дочь. — Молодой хозяин снял перчатки и направился в гостиную. — Боюсь, он сам верит в то, что говорит. Старым людям это свойственно.

Эдмунд вошел в гостиную и замер у дверей, раздумывая, как поприветствовать сидевшую у камина девушку — ту самую дикарку из леса.

Девица повела плечом, будто физически ощутила взгляд молодого хозяина, и обернулась. Отложила книгу, поднялась, чуть присела в безупречном книксене.

— Добрый день, — произнесла она, нервно сцепив пальцы. Эдмунд отметил, что девушка смущена, отчего ее щеки выглядели на редкость очаровательно. Уолтерс был прав — дикарка оказалась хороша. — Простите, я не знала, что Вы приедете. Должно быть, Вы — кто-то из друзей мистера Уолтерса?

— Я Эдмунд Купер, — представился молодой человек, — с недавнего времени хозяин Ламтон-холла.

— О, — она совершенно смешалась, опустила голову. И Эдмунд подумал, что напрасно собирался выставить гостью вон — на дикарку она не походила, явно была неплохо воспитана и, раз уж читала книгу, имела образование.

— Я слышала, мистер Купер, что Вы недовольны моим присутствием здесь, — едва шевеля губами, сказала девушка.

— У Вас настолько хороший слух?

— Господь не обидел Вас голосом.

Эдмунд усмехнулся.

— Что ж, в таком случае, оставим эту тему... Быть может, мое решение переменилось или же переменится вскоре. Могу я узнать Ваше имя?

— Nomina sunt odiosa, — девушка улыбнулась, — но сэр Тауэр предпочитает звать меня Вивианой.

— Она и имени своего не помнит, — шепнул на ухо другу Уолтерс, тенью выросший за его спиной.

— В таком случае, я тоже буду звать Вас Вивианой.

— Как вам будет угодно.

Эдмунд подошел ближе к девушке и улыбнулся, показывая, что не против видеть гостью в своем поместье.

— Nomen est omen.

Вивиана окинула его беглым взглядом и тут же отвела глаза: тревожно подумала, что это будет очень некстати, но вряд ли она сможет побороть себя. Она в него влюбится. И очень скоро.

Сэр Тауэр продолжал находиться в добровольном заточении в своем кабинете и сказал, что не выйдет даже к ужину, на котором собирались присутствовать все прочие домочадцы, включая гостью-дикарку. Однако до того, как Вивиана вошла в обеденный зал, Уолтерс, уповая на привычку всех женщин опаздывать, отвел Эдмунда в сторону и доверительно сообщил ему на ухо:

— Она вполне может оказаться небедна или же знатного рода.

Эдмунд изумленно поднял брови.

— Вы имеете на нее виды, Рэндалл?

— Она девица или же вдова, — продолжил Уолтерс, — я склонен думать, что, скорее, последнее. В ее жизни определенно был мужчина, так она ведет себя. И она его потеряла.

— Она весьма молода, однако не в трауре, — возразил Эдмунд. Уолтерс в ответ только пожал плечами.

— Когда мы нашли ее, ее одежда была в полном беспорядке, боюсь, она плутала по лесу не один день. Мы одолжили для нее платье Вашей сестры.