Вкус чужого праздника

Вкус чужого праздника

Настя приподнялась на носочки, с трудом стаскивая с полки большую пыльную книгу. Оглянулась на девицу у стойки, нетерпеливо постукивающую наманикюренными пальчиками по столешнице. И зачем этой фифе понадобился Толстой? Такие дамы редко заходили в библиотеку. Зачем, когда любое произведение за доли секунды открывается на экране модного гаджета? Не читать же она собралась Льва Николаевича…

Настя задумалась. Ее работа вынуждала хорошо знать расписание сессий во всех городских вузах. Когда у студентов начинались экзамены, в библиотеке было не вздохнуть от наплыва посетителей. Сейчас же уже третью неделю в залах старого здания стояла почти мертвая тишина, изредка нарушаемая сопением какого-то старичка, шелестящего страницами газет.

Именно поэтому просьба красивой девушки показалась чем-то из ряда вон выходящим. Простую библиотекаршу совершенно не должны касаться причины, побудившие посетительницу обратиться к классике, но она ничего не могла с собой поделать. И едва сдержала смешок, когда на красивом лице отразился искренний испуг, а идеальной формы бровки приподнялись в недоумении.

– Что это? Что вы такое мне принесли?

Девица обхватила увесистый том двумя пальцами, тут же роняя его на столешницу. Настя вздрогнула от глухого удара.

Для чего той понадобилась книга? И что она ожидала увидеть? Тоненькую брошюрку? Настя вспомнила, как несколько лет назад ее сестра, еще учась в университете, рассказывала об американской студентке, приехавшей в их вуз для написания диссертации по творчеству Толстого. И собиралась использовать для своей работы – ни много, ни мало – книжонку не толще школьной тетрадки с описанием любовных сцен из романа «Война и мир».

Сестра тогда поведала о почти священном ужасе преподавателей, отказавшихся содействовать «писательнице». А сама Настя, разглядывая сейчас озадаченную посетительницу, испытывала сходные чувства. Когда же та жалобно сморщила носик, чихнув от запаха книг, и неловко пробормотала что-то вроде «я думала, оно будет поменьше», не сдержалась.

– Не умел Лев Николаевич коротко писать... Может, вам в интернете почитать пересказ?

Девушка недовольно нахмурилась.                                              

– Мне нужно, чтобы эта книга была у меня дома. Нужно для моего… – она запнулась, подбирая подходящее определение, а Настя невольно опустила глаза на ухоженную руку, по-прежнему лежащую на столешнице. Кольца не было, – моего молодого человека. – Снова недовольный взгляд на толстенный том и обреченный вздох.

– Ладно, записывайте мне ее. Все равно делать нечего…

Расписалась небрежным росчерком и, еще раз вздохнув, попыталась убрать книгу в свою сумочку. Насте опять стало смешно: нелепая попытка, учитывая размер того и другого.

Отчаявшись добиться желаемого, девушка фыркнула, засовывая книгу под мышку, и поспешно направилась к выходу, явно раздраженная, в первую очередь на библиотекаршу, доставившую ей столько неудобств. Через несколько минут она выскочила на улицу, на ходу застегивая модный плащ.

Настя зачем-то остановилась у окна, разглядывая изящную фигуру, спешащую к припаркованной неподалеку дорогой машине. И замерла, узнавая в вышедшем навстречу человеке своего незнакомца.

Да, это был именно он, ее незнакомец. Прямо оксюморон... Тот, который так часто занимал мысли, за которым она любила наблюдать, естественно со стороны, прекрасно зная, что в действительности никогда не осмелится приблизиться. Слишком разными были их миры, как две параллельные вселенные, которые никогда не могут пересечься. Скорее всего, работал где-то неподалеку, но Насте нравилось придумывать сказки, где он оказывался героем ЕЕ романа. Красивый, богатый, успешный... Мечта, а не мужчина. Чужая сбывшаяся мечта…

Он легонько приобнял плечи подоспевшей к нему красавицы, склоняясь к ее губам.
Такими поцелуями не обмениваются друзья, и у родственников никогда не встретить подобного. Быстрое, жадное, жаркое касание губ, характерное только для любовников, мимолетным движением заявляющих на весь свет о своих правах друг на друга. Настя не помнила схожей дерзости в своей жизни, но и ошибиться не могла, даже на расстоянии, сквозь стекло был очевиден всплеск страсти, мелькнувший между встретившимися у роскошного автомобиля людьми.

Мужчина приоткрыл дверцу, помогая спутнице оказаться внутри салона, и внезапно бросил короткий взгляд на то самое окно, за которым скрывалась Настя.
Девушка вспугнутой птицей отпрыгнула в глубину зала. Приложила ладони к пылающим щекам, пытаясь унять сумасшедшие удары сердца. Чувствовала себя воровкой, застигнутой на месте преступления, только украденное до боли не хотелось возвращать. Он никогда не принадлежал ей, существуя в ином мире, но сейчас, когда это стало еще более очевидным, грудь сдавило тягучей, мучительной болью.

Напротив, на стене, будто в насмешку, контрастом – зеркало, а в нем – то, что она видит каждый день вот уже почти тридцать лет.

Мышка. Обыкновенная серая мышка, которых вокруг – великое множество. Пожалуй, даже может показаться красивой, если сделать подходящую прическу и нанести умелый макияж. Только и с прической, с макияжем, даже увешанная драгоценностями она ни на шаг не приблизится туда, где легко и свободно обитают такие, как ее недавняя визитерша: красивые, уверенные в себе и глупые. Впрочем, когда это глупость становилась пороком, если других достоинств в избытке?