Власть Печатей

Пролог

Это был пасмурный день. Солнце скрылось за облаками, в воздухе уже пахло дождём, но тучи ещё не успели обронить свои слёзы. Никто в тот день не плакал, даже Гвиннет, любившая мать больше всех. Принцессе только исполнилось восемнадцать, когда она была вынуждена хоронить королеву, сохраняя при этом видимую невозмутимость. При дворе короля Тарнута каждый играл свою роль, даже он сам. Эмоции недопустимы, они ослабляют нас в глазах врагов, твердил он дочери на протяжении всей её жизни. Никто не должен знать, что потеря жены и матери ударила по династии Рамадон.

Королеву Минаю похоронили как полагается в Нижнем мире: ещё не остывшее тело вынесли во двор и сожгли вместе с постелью. Трогать умершего — дурной знак, даже среди знатных особ. Покойника выносят вместе с мебелью, на которой он испустил дух. Если человек скончался на полу, то следовало вырезать вместе с ним доски. Если не выходило — сжечь вместе с домом. Печати при этом использовать запрещалось: духовные частицы должны отойти от тела чистыми, не тронутыми чужой магией, чтобы стать частью природы и однажды переродиться во что-то иное.

Ветер должен был по миру разнести пепел, наполненный духовными частицами, оставшимися после сожжения. Но погода в этот день ополчилась на королевский двор, не послав ни единого дуновения, взамен угрожая дождём, способным потушить погребальный костёр.

Слугам вручную пришлой разгонять ветра — ещё один дурной знак, сулящий семье покойницы неприятности, а когда дело касается королевского рода — то и всей державе.

* * *

— Ты принц, а не конюх! Как ты посмел опозорить мой род незаконнорожденным ребёнком от служанки?! — распалялся король Вескон.

— При дворе полно бастардов, — принц Рейдон вёл себя сдержаннее отца, но ничуть не уступал тому в упрямстве.

— Мне плевать на отродья остальных! Скоро пойдут слухи…

— И пускай.

— Я глубоко разочарован в тебе, сын, — Вескон начал успокаиваться. Кричать, когда твой оппонент спокоен, недостойно короля. — Я ведь учил тебя, как важно наследие, сильный род. Могучий, великий и чистый!

Принц не сдержался и прыснул, чем вызвал на лице отца звериный оскал. Причину такой реакции знали оба.

— Вон! — прорычал король. — Прочь!

Рейдон ушёл, а чуть успокоившись, и король вышел на свет к обитателям замка. Ничто в его виде не выдавало недавнюю ссору с сыном. Он всегда умел держать лицо и сдержано улыбаться даже когда внутри бушевала ярость. Вескон III уже и не помнил, когда в последний раз разговор с принцем не заканчивался криками и угрозами. Он не находил общего языка с сыном с его одиннадцатых именин. Именно в том возрасте у мальчика появилось собственное мнение, сильно отличавшееся от отцовского.

Король часто спрашивал себя: как от такой бесхребетной женщины, как королева Рамэль, мог родиться такой несносный ребёнок? Вескон не хотел ни этого брака, ни этого наследника, но в отличии от принца, королева хотя бы была покорной и хороша собой. Не то, чтобы красавицей, но миловидной и ещё достаточно молодой. Если бы не советники, он предпочёл бы кого-нибудь другого, но этот брак много лет назад укрепил его позиции. Род Астер давно занял трон Верхнего мира, но глупые ошибки и браки по любви в его роду ослабили власть короны и разорили казну. Король выбрал иной путь, заключив выгодный союз, и ни за что не позволит своему сумасбродному отпрыску поддаться семейному пороку и выбирать сердцем, а не разумом.

Пройдя мимо толпы лизоблюдов, навязанных супругой родственничков, получивших при дворе почётные должности, болтливых придворных дам и стражи, каждого из которых он подозревал в шпионаже для Нижнего мира, Вескон наконец очутился в своих покоях, где больше не был обязан носить маску. Его глупая и безропотная жена Рамэль как всегда дожидалась в спальне. Сколько раз он говорил ей не соваться сюда, находиться у себя и когда она понадобится — он сам её позовёт. Возможно, она не так и глупа, раз понимает: поступи, как велит муж, и он никогда не вызовет её к себе. Да и зачем? Наследника она ему уже подарила, как и армию, и богатства своего отца — лорда богатейшей из провинций Верхнего мира. А большего королю от надоедливой супруги и не требовалось.

— Что ты здесь делаешь, Рамэль? — вздохнув, королю вновь пришлось натянуть на лицо маску, на сей раз скрывавшую неприязнь к жене. С какой радостью он и сам сейчас провёл бы ночь с молоденькой служанкой, разве что в отличии от сына не был так беспечен и не заделал бы той ребёнка.

— Я соскучилась, — пропела молодая женщина. — Вы так редко меня навещаете.

— У меня много дел.

Король прошёлся вдоль помещения. Слуги уже зажгли повсюду свечи. В эту пору года рано начинает смеркаться, а в последние дни за окном особенно пасмурно. Вескон опустился на софу, решая, прогнать ли ему жену. Однако её необременённое интеллектом лицо, выражавшее радость и беззаботность, каким-то образом расслабляло его, поэтому он сказал:

— Присядь рядом.

Женщина без промедлений повиновалась.

— Потаскуха Рейдона родила сына. Они скрывали от меня беременность, но всё открылось. — Королева промолчала и Вескон продолжил: — Мне следовало выпороть её, а Рейдона лишить наследства. Ему наплевать на чистоту крови нашего рода!

— Рейдон ещё молод, — вступилась за сына Рамэль.

— Я тоже был когда-то молод, но выбрал тебя! — возразил король. Его откровение стёрло с лица супруги былую радость от встречи.

Вескон никогда не скрывал, что не любит жену, а как ей к этому относиться его не заботило.

— Возможно, Рейдон любит эту девушку… как я люблю вас, — словно не заметив слов мужа, заговорила королева. Вескон не всегда знал, когда она не понимает, а когда только делает вид.

— Что за вздор! — Он вскочил с софы, отстраняясь от Рамэль, чтобы ненароком не пришибить эту глупую женщину. Ему всё ещё нужна поддержка её отца лорда Якса. — Я не позволю им быть вместе!

— Настоящая любовь найдёт путь для воссоединения, — осмелилась заявить королева. — Вам стоит быть снисходительнее к сыну.