Влюбиться в подонка

1

Я поднялась на второй этаж особняка, где раздавался гул вечеринки, и, наконец, услышала знакомый голос. Он доносился из одной из приоткрытых дверей, словно пробиваясь сквозь музыку и смех, заполнившие нижние этажи. Сердце сбилось с ритма, едва различимое в своей боли. Ланс.

Я знала, что сюда подниматься нельзя, по крайней мере, без разрешения, так что, вероятно, Лансу понадобилось место, чтобы поговорить наедине. Возможно, кто-то позвонил, и он скрылся здесь от посторонних глаз.

Моя рука потянулась к холодной ручке двери, но я замерла, словно невидимая сила вдавила меня в пол. Что-то в его голосе звучало тревожно, не так, как обычно. Я напряглась, чувствуя, как внутри пробуждается предчувствие чего-то дурного.

– Завтра крайний срок, – раздался другой голос, женский, наполненный знакомой интонацией.

Арис? Моя лучшая подруга.

Вздох облегчения пронёсся по моим мыслям. Может, они готовят сюрприз на мой день рождения? Я уже представляла, как Ланс готовит что-то особенное, может, даже собирается сделать мне предложение. Да, возможно, это слишком рано, но мы встречаемся пять лет – всё возможно.

На моих губах появилась едва заметная улыбка, но она мгновенно испарилась, как только я услышала его следующие слова, холодные, как леденящий ветер:

– Ты предлагаешь бросить её прямо в день рождения? – Ланс звучал удивлённо, но не раздражённо. В его голосе была лишь лёгкая нотка сожаления. – Ты представляешь, как ей будет больно?

Комната закружилась вокруг меня, воздух стал густым и едким, словно пропитанным ядом. Нет, я должна была ослышаться. Они не могли говорить обо мне.

– Ты обещал, что скажешь ей! – голос Арис прорвался сквозь плотный туман моего сознания, наполняясь яростью, которую я раньше не замечала. – Ты тянешь уже три месяца, Ланс параллельно трахая меня у нее за спиной! Скажи ей, черт возьми!

Слова застряли в горле, грудь сжалась так сильно, что я не могла дышать. Предательство – острое, как нож – впивалось в меня, разрывая на куски.

Я прижалась к холодной стене, в страхе, что ноги просто подведут меня под этой невыносимой тяжестью.

– Ты обещал, Ланс, – повторила Арис, её голос дрожал, уже не от гнева. Я услышала в нём… отчаяние, панику. – Мне надоело быть на втором плане, ждать, пока ты решишься. Ты должен сказать ей сегодня. Ты знаешь, как я тебя люблю...

– Я не могу… не в день её рождения, – голос Ланса звучал тихо, словно с ноткой сожаления, но от этого было ещё хуже. Он не отрицал её слов, не пытался уверить её, что она заблуждается. Он принимал её требования как неизбежное.

– Чёрт побери, Ланс! – её голос сорвался на шёпот, но даже так я услышала каждое слово. – Сколько ещё ты будешь делать вид, что любишь её?

Что-то во мне рухнуло. Мир вокруг стал зыбким и мутным. Грудь сдавило, будто там проснулась пустота, бездонная и непроглядная. Слова Арис разрезали меня, как острый нож, оставляя только пепел на месте чувств.

Мои губы дрожали, дыхание стало прерывистым и рваным. Я зажала рот рукой, чтобы не выдать себя, хотя каждая клеточка моего тела кричала, разрывалась от боли.

Каждое слово, которое я слышала, било, как молот.

– Если тебе так не терпится, можешь сама ей рассказать, – усмехнулся Ланс, его голос звучал с лёгким безразличием. – Дарин по-любому где-то внизу ждёт нас.

Отвращение накрыло меня волной, холодной и непрекращающейся. Он… Он не боялся ранить меня, просто не хотел марать свои руки.

– Нет уж, – холодно отозвалась Арис. – Ты сделаешь это сам. Я больше не стану ждать. Если ты не порвёшь с ней, уйду я.

– Спокойно, – ответил Ланс, и я услышала шорох ткани, будто он пытался обнять её, чтобы успокоить. – Я просто боюсь, как она отреагирует. Она ведь привязана ко мне, с ума сойдёт.

– Не переживай, с её внешностью она быстро найдёт замену, – фыркнула Арис.

– Шутишь? – рассмеялся Ланс. – Она не такая женственная и притягательная, как ты. Я уверен, она будет умолять меня вернуться и начать всё сначала, как минимум пару лет.

Его слова пронзили меня, как удар. Он высмеивал меня, как игрушку, жалкую и заменимую. Боль лопнула, как натянутая струна, уступая место ледяной ярости, такой обжигающей, что я ощущала, как она разрывает меня на части.

Как он мог так говорить? Как он вообще мог так думать? Ещё месяц назад я отказалась от возможности учиться за границей, потому что он попросил меня остаться, раз уж сам туда не поступил.

И это только часть жертв, на которые я пошла ради него. Разве не я уговаривала отца использовать свои связи, чтобы Ланс смог запустить свой бизнес? Без моей помощи он никогда бы не добился успеха.

Во мне всё кипело, а внутри бушевала буря. Я хотела ворваться в комнату, столкнуть их вместе и заставить почувствовать хоть толику той боли, что разрывала меня сейчас. Я сжала кулаки до боли, ногти впились в кожу, но я даже не чувствовала этого. Боль была ничтожной в сравнении с тем, что творилось внутри.

– Ты прав, – сказала Арис, её голос звучал с ледяным спокойствием. – Она действительно ни на кого не смотрит, кроме тебя. Будет унижаться и пресмыкаться.

Её слова пронзили меня новой волной боли, но в этот раз я не могла сдержать слёзы. Они хлынули по щекам, и я прижала ладони к лицу, чтобы заглушить рыдания.

– Я сделаю это, – наконец, сдался Ланс. – Ты самая важная часть моей жизни. Ну же, хватит злиться. Иди сюда.

Не выдержав, я развернулась и побежала вниз по лестнице, почти теряя равновесие. Казалось, стены особняка сужаются, и я задыхаюсь под их давлением. Дыхание сбивалось, грудь сдавило.

Мир перед глазами начал плыть, в ушах звенело, а лёгкие отчаянно хватали воздух, но я не могла избавиться от ощущения, что задыхаюсь. Хотелось закричать, разорвать эту боль, выплеснуть её наружу, но я не могла.

Нет… они не могут…

Но они могли. Ланс говорил это своим спокойным, чуть насмешливым голосом, как если бы обсуждал что-то мелочное, незначительное. А Арис давила на него, её слова были пронизаны жаждой, презрением и завистью. Она хотела его, всё это время.