Влюбленные

Бесплатная часть

Влюбленные.

В спальне чуть приоткрылась форточка, морозный воздух забежал с порывом ветра, отбросил прочь тонкие занавески, рассыпал кругом искристый утренний снег. Снежинки тут же опали мелким дождем на яркий ковер у кровати. Кот внимательно наблюдал движение занавесей, жмурился, тарахтел, прислушивался к спокойному дыханию хозяйки.

Мобильный завибрировал, раздалась уже привычная “UnderPressure” группы Queen. Кот встал, потянулся и начал лапой откапывать из-под одеяла хозяйку. Та жмурилась, зевала, просила: “Еще немного, да оставь же ты меня в покое, адское создание!”, но Бошка был неумолим: потом сама же станет жаловаться, почему не разбудил.

Светлана села на кровати, подоткнув под спину подушки. Довольно оглядела свой уютный и яркий мир: покрывало из лоскутков, старинный отреставрированный комод с разноцветными ручками, картины с экзотическими яркими животными, поймала свое растрепанное отражение в зеркале и хмыкнула.

Доброе утро, мир уюта. Маленький рай, в котором демон-Бошка, наводит свой порядок пока ее нет. Рай, в котором она – единственный лучезарный синеглазый ангел с гнездом на голове вместо приличного нимба.

Подпрыгивая и подпевая, с телефоном в руке, чтобы музыка не отставала, она перешла в ванную. Затем открыла створки своего шкафа.

Он был поделен на две равные части: одну из них составляли яркие, красочные вещи, а вторую – только черные. Так же была поделена ее жизнь. Черное – для работы. Яркое – для встреч с друзьями, выходных и поездок. Черное - потому что не хотела, чтобы ее заметили, а цветное про то, какая она на самом деле.

Было время, когда черного в ее гардеробе не было вообще. Но предательство – не просто нож в спину, оно оставляет кровавый след в твоей жизни, пока пытаешься отползти в укрытие. Не доверять никому, не дружить с коллегами по работе: только приятное общение в часы совместного труда, не более. Таков ее девиз: работа и личная жизнь не должны совпадать. Нигде. Даже в шкафу.

Морозный воздух приятно бодрил. В утреннем полумраке Светлана добралась до метро, с облегчением расстегнула дубленку и сняла шапку – поездка будет долгой. В пути она обычно читала мистические романы. Приятно пощекотать себе нервы перед работой. Но в этот раз интересная книга закончилась на полпути. Светлана спрятала ее в сумку и принялась разглядывать пассажиров. Вагон был праздничным, с новогодними огоньками, а дикторы помимо объявления остановок желали всем счастливого Нового Года.

Светлана вздохнула. Счастливого Нового Года – это не для нее. Хотя, все равно приятно, когда вокруг люди надеются на новогоднее чудо, которое все изменит. Она уже в волшебство не верит. Счастье – это когда не нужно делить свою жизнь на доли и правила. Когда не ждешь от людей подлости и предательства. И, наконец, когда твое творчество радует не только тебя и галериста Женю, который каждую ее картину расхваливает и берет на выставку, а более широкую публику. А про любовь… Света усмехнулась: про любовь она и мечтать перестала.

Как доверять, если уже макнули с головой в смолу и вываляли в перьях? Когда публично растоптали, выставили на посмешище и унизили? После этого ты уже не полная личность, ты – половина себя. Бережешь свою сердцевину: яркую, искристую, вспыхивающую как северное сияние. А вокруг нее, как вокруг ядра – земная кора: серая, тихая, спокойная и ледяная. Это не состояние для любви. Спасти бы себя и уберечь.

На очередной станции в вагон вошел мужчина, которого она сперва приняла за чудовище из прошлого: та же стрижка, тот же профиль. Страх и горечь окатили внутренности кипятком, пока он не повернулся в анфас. Вздохнув, она чуть откинула голову назад.

«Нет, успокойся, это не он. Это в тебе клубятся воспоминания, накладывая свой отпечаток на реальность. Забудь. Ты в Москве. Он остался в Питере. Ты теперь работаешь в другом месте, ты осторожна, и тебе уже не больно, слышишь? Твоя остановка, Лана. Выходи».

Гидроподъемник аккуратно и медленно вытаскивал из машины климатический ящик. Светлана задержала дыхание: это была ее небольшая суеверная примета: если не дышать, выгрузка или погрузка ценного произведения искусства пройдет успешно. Вокруг уже столпились нетерпеливые реставраторы, любопытные сотрудники музея, скучающий таможенник, равнодушная охрана, а из кузова грузовика вслед за климатическим ящиком вышли эксперты и охрана, сопровождавшая картину из Нью-Йорка.

Эта машина была последней. Теперь оставалось самое волнительное: раскрыть ящики, достать картины, пройти заверение таможней, а также показать эксперту-гостю музей, чтобы он убедился, что климат для его подопечных подходящий.

Из кузова машины последним спустился высокий мужчина в строгом костюме и распахнутом сером пальто.

- Джулио, - коротко представился он и пожал ей руку, сняв со своей руки кожаную перчатку.

- Светлана, - и, зная, как сложно ее имя иностранцу, она тут же добавила, - можно просто Лана.

Она переводила советы Джулио по открытию ящиков. Рабочие сняли верхнюю крышку и отошли: к картине подступили реставраторы в белых перчатках и таможенник. Джулио протянул ему документы, а сам тихо давал указания. Светлана с волнением смотрела, как из ящика поднимается первый холст. Когда Джулио оформил документы и убедился в сохранности картин, они поднялись наверх в музей, чтобы он замерил показатели влажности и температуры.