Вне мира

Вне мира

 Она снова проснулась одна.

 В запертой однушке из одежды нашлась только прозрачная шелковая сорочка, которую девушка накинула на голое тело. Он ушел недавно. Постель на его месте все еще была теплой и немного влажной от пота.

 В коридоре все еще витал резкий запах его одеколона. Она по привычке дернула ручку входной двери, чтобы в очередной раз удостовериться – закрыто.

 Мария уже и не помнила, когда сделала это в первый раз. Проверка двери давно стала для нее чем-то вроде ритуала, как чистка зубов или утренний душ. Слезы и истерики ушли, оставив в душе лишь налет легкой грусти от того, что она заперта в одиночестве.

 Яйца громко зашкворчали на сковородке, заставив девушку уменьшить огонь. Отхлебнув ароматного кофе, она глянула в окно и улыбнулась играющим на подоконнике солнечным лучам.

 Записка на столе предупреждала, что сегодня он вернется раньше. Голодный.

 Подавив судорожный вздох, Мария постаралась воодушевиться. Что может быть приятнее, чем готовить для любимого мужчины? Если она сделает все правильно, он не станет ее бить. Она уже знала, что он не терпит запаха оливкового масла, вкус крабовых палочек, и грибов. К тому же, если она угадает с тем, какое вино достать с верхней полки, ей не придется собирать с пола осколки бутылки и вытирать со стен брызги терпкого напитка.

 Нет, она бы ни за что теперь не стала на это жаловаться, ведь будет сама виновата, что не может предугадать желания своего мужчины. Да и в конце концов, он же разбивает эти бутылки не об нее? По крайней мере, пока она ведет себя хорошо и не делает глупостей.

 Мария совсем-совсем не хотела расстраивать своего любимого.

 Включив старое радио, девушка приставила стул к шкафу, на одной из полок которого лежала его поваренная книга. Он принес ее в самом начале, когда девушка в очередной раз отлеживалась после неудачной попытки приготовить ужин.

 Книга свалилась на кухонный стол с глухим стуком, подняв облачко пыли с пожелтевших страниц. Почерк на них был неразборчивый, с наклоном в левую сторону, что сильно усложняло Марии прочтение. Но в конце концов она разобралась.

 Процесс готовки всегда увлекал ее. Возможно, именно поэтому девушка не услышала, как повернулся ключ, отворяя входную дверь.

 Она вздрогнула, когда горячие мужские руки легли ей на талию, натягивая ткань сорочки. Медленными, поглаживающими движениями они сначала задрали тонкую ткань, а потом и вовсе вздернули ее вверх, заставив Марию выронить деревянную лопаточку.

 Порывисто выкинув больше не нужную сорочку, мужчина прижал к себе обнаженную девушку, заставляя почувствовать на коже его горячее дыхание. Выключив конфорку, она попыталась обернуться, но смогла лишь только дернуться в его крепких объятьях.

 Он был пьян. Густой дух перегара окутал девушку, словно предупреждая – сегодня будет жестко. Он всегда хотел жестче, когда напивался.

 Мария медленно выдохнула, настраиваясь. Она могла лишь постараться, чтобы угодить ему, ведь удовлетворённый мужчина – добрый мужчина. А что может быть приятней, чем готовить для любимого? Только заниматься с ним любовью.

 Длинные пальцы резко взъерошили ее волосы, одним движением накручивая их на широкую ладонь. Оттянув голову девушки назад, мужчина начал покрывать ее шею короткими нежными поцелуями, спускаясь ниже и ниже, к алым соскам и животу.

 Он любил ее. Любил безумно, выливая свои чувства горячим потоком похоти и желания единолично обладать. Он не был готов делиться ЕГО женщиной ни с миром, ни с кем бы то ни было в этом мире. И сейчас он хотел снова это доказать.

 Подхватив Марию на руки, мужчина понес ее в спальню, задевая по дороге стены, предметы мебели, дверные косяки. Он не чувствовал этого, всем его вниманием овладела лишь нежная белая кожа девушки, играющая розовыми бликами заката, чей свет лился из окна.

 Упав на измятую постель, Мария сразу же оказалась придавлена тяжелым мужским телом. Сквозь одежду она почувствовала его желание, возбуждающее сильней и надежней любых откровенных ласк. Извиваясь под ним, в попытках облизнуть шею или прикусить мочку уха, она лишь распаляла мужчину. С глухим рыком он поймал ее запястья, и, сжимая их до синяков, оставил ровный малиновый засос на ключице. А затем еще один. И еще. Выше и выше. От бушующего желания девушка не чувствовала боли. Издавая тихие стоны, она лишь мечтала о том, как он войдет в нее, дико, страстно, со всей пьяной неадекватностью, которую он проявлял из раза в раз. Она хотела этого, мечтала и боялась. Мужчина же, привязав тонкие руки Марии к кровати, ласкал губами ее нежную грудь, попутно раздеваясь. Он хотел не только скорее овладеть ей, но и продлить этот миг, довести его до пика страсти, закрутить смерч чувств и желания, в котором нет места глазу бури. И он сделал это. Снова и снова проходя влажным языком по ее телу, касаясь вскользь самой чувствительной точки девушки, он почти до пика доводил их обоих, останавливаясь на самой грани. Он вошел. Не выдержав и не пытаясь больше сдерживаться, он выпустил в резких неистовых движениях все свои чувства, всю бурю эмоций, что срывала голову и туманила рассудок. Мария ахнула. Первый рывок, второй. Такая смена темпа дезориентировала и перечеркивала реальность. Все ее органы чувств будто отключились, сосредоточившись на центре ощущений. Она не слышала своих стонов, не чувствовала запахов разгоряченных тел и перегара, центром ее мира стал лишь низ живота и непрерывные движения партнера. Сжимая его бедра своими ногами, она умоляла его двигаться быстрее, глубже. Мария чувствовала, как приближается самая сладкая часть, затмевающая всю боль, которую ей приносил ее мужчина. Оргазм. Он, как всегда, пришел резко, вопреки всем ожиданиям, заставив девушку обмякнуть безвольной куклой. Ее сил хватало только на срывающееся частое дыхание. Мужчина замер. Он чутко уловил момент, и, усмиряя собственное не насытившееся желание, дал девушке немного времени, чтобы прийти в чувство. Давая ей отдышаться, он стянул с ее рук веревку, оставляя красные полосы, а затем перевернул на живот, и рывком поставил на четвереньки. Мария ахнула, почувствовав первый удар по округлой ягодице. Они сыпались один за одним. Замерев, она чувствовала, как мужчина пальцами ласкает нежную кожу между бедрами, спускаясь к самым сокровенным местам.