Во тьму

Во тьму

- Проклятье! – прошипел Леон сквозь зубы, содрогаясь всем закованным в тяжёлые доспехи телом. Его взгляд скользил из стороны в сторону, проходя сквозь меня и остальных. – Я поверить не могу!.. Эта… тварь… Она просто взяла и перекусила мой меч пополам!

Привалившись к влажной стене пещеры, могучий воин опёрся о кромку треугольного щита и, переводя дух, невольно выругался: латная рукавица звучно лязгнула по забралу остроносого шлема, не позволив юноше вытереть с лица пот.

- Меч?! – Мария несдержанно притопнула ножкой – мягко, почти беззвучно, несмотря на приложенное усилие – и нервно обхватила лицо ладонями. – А как же Алекс?.. Его ведь просто… Разорвало! Вот так… на раз…

Воспоминания о недавнем столкновении отдались в желудке девушки яростным спазмом, и та поспешила замолкнуть. Только раздувшиеся щёки и вздымающаяся грудь ещё напоминали о её моментальном порыве.

- Он б-был доблестным слугой В-всеотца, – заикаясь, вклинился Маркус. Не для того, чтобы поддержать беседу, нет – просто чтоб не оставлять этот тупиковый закуток подземелья в жуткой тишине. Миниатюрного и лысого монаха буквально трясло от ужаса, и, не трогаясь с места, он будто бы находился за каждым камнем одновременно – искал защиты и спасения от таящихся во тьме опасностей.

- Не слишком-то хорошо Всеотец заботится о своих чадах! – снова подала голос девушка, едва не повысив тон. – Я не чувствовала Его защиты, когда из темноты… выскочила… эта мерзость… И Алекс… Никогда, никогда не забуду, как он…

- Д-да, – согласился монашек с какими-то собственными мыслями, попутно поправляя высокий ворот пластинчатого нагрудника – единственной его серьёзной защиты. – Мы п-потеряли дост-тойного человека. Нам бы п-пригодился его м… м-м-м… Мушкет…

Выдавив из себя последнее слово, Маркус провёл ладонью по обритому наголо черепу и тут же вновь схватился за рукоять блестящего в свете факела шестопёра.

- Едва ли, – Леон окончательно восстановил дыхание и теперь вещал сквозь забрало шлема неожиданно спокойным и уравновешенным тоном. – В этих стенах единственный его выстрел стоил бы всем нам слуха. И, наверное, привлёк бы вообще всех обитателей норы разом…

«Обитателей»… «норы»… От одной этой мысли, от моментального воспоминания, ладони мои неприятно похолодели. Действительно, меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас встретиться ещё хоть с кем… с чем-нибудь из воплощённых ночных кошмаров, заселивших эти подземелья.

Когда речь идёт о героических свершениях, никто обычно не упоминает деталей. Не расписывает тех ужасов, что ожидают сумасшедших искателей славы на самых мрачных тропах. Надеясь на лёгкую добычу и безбедную жизнь, я и представить себе не мог, что восставшие из мёртвых чудовища способны источать такое зловоние, что сильнейшие удары не причинят им ни малейшего вреда, но заставят умыться в тошнотворной жиже, которая мгновенно пропитала мою кожанку и теперь застывала под ней слоем хрустящего панциря.

Я думал, что приму бой в компании с такими же доблестными искателями приключений. Что войду в эти заброшенные подземелья и запросто покину их мрачные стены в богатстве и славе. Но вместо этого… Меня просто тошнило. От самого входа, где были сброшены трупы поселенцев вперемешку с рыцарями регулярной армии, и до сих пор. Из желудка моего вышло вообще всё, что только могло, и под рёбрами теперь раскрывался шар тяжёлой, клокочущей пустоты.

У восставшего мертвеца была масса. Сила. Упорство и животная ярость, невесть как приводящая в движение гниющее и разлагающееся тело. Но у того пожирателя падали, что поджидал нас в пути, присутствовало ещё одно неожиданное качество – хитрость, позволившая появиться в самый тяжёлый для нас момент и нанести удар по самому незащищённому участнику группы. Им стал Алекс. И это… С той секунды, с одного кровавого мгновения – мы познали истинное начало конца.

Стараясь прийти в себя, Мария зачем-то одёрнула полы выцветшего камзола, отороченного металлическими вставками, и принялась нервно мять поля некогда роскошной островерхой шляпы. Отправляясь в эту голодную тьму, девушка надеялась выглядеть вызывающе, стильно, интересно – но теперь её крохотная фигурка, завёрнутая в ненужные оборки и декоративные цепи, выглядела попросту жалко.

- И… что мы будем делать дальше? – отважился спросить я, в тысячный раз утерев губы тыльной стороной перчатки. Остатки липкой слюны до сих пор мерещились мне на небритом подбородке.

- Что будем делать?.. – Леон со скрипом повернул голову в моём направлении. – Я не вижу ответов на этот вопрос – кроме единственно очевидного. Мы продолжим исполнять свой долг и двинемся дальше.