Воин для Принцессы

Глава 1. Недолгое счастье

Стояла жаркая кардианская ночь. Я лежал в постели рядом с принцессой Амирандой, будущей правительницей Кардии, и любовался её прелестным телом.

– О, любовь моя, – говорил я, плененный её неземной красотой. – Любовь моя, как же ты прекрасна в этот час, когда луна озаряет твое лицо и тело. И не найдется, пожалуй, ни одной женщины, что смогла бы затмить тебя собой.

Амиранда, томно вздыхая, поворачивалась ко мне и, крепко прижимаясь к груди, отвечала:

– Я столь прекрасна, потому что рядом со мной тот, кого я люблю больше всего на свете, Кармелон. Мое сердце, как ты знаешь, всегда принадлежало и будет принадлежать только тебе одному.

– О, Боги, – воскликнул тогда я в ответ, – это ли не те самые слова, которые хочет услышать мужчина? Да-да, так и есть – они самые. Клянусь же своей жизнью, любовь моя, я сделаю всё, чтобы ни твой лик, ни душа твоя никогда не омрачались ни скорбью, ни печалью.

Я притянул к себе принцессу и жадно поцеловал. Наши тела переплелись. Я чувствовал, как бешено бьётся моё сердце, чувствовал теплоту пышной груди Амиранды. В тот момент мне казалось, что я единственный, кто сумел узрить истинное человеческое счастье.

Признаться, мне пришлось испытать не мало лишений, прежде чем стать мужем этой красавицы. Закалившись в горниле войн, я тем не менее сохранил ещё способность испытывать нежные чувства к людям. Возможно, именно поэтому (и по ряду других причин) я покорил неприступное сердце кардианской принцессы.

И теперь, слыша от неё подобные слова, душа моя пребывала в торжествующем восторге, а я сам, как уже сказал, испытывал всепоглощающее счастье. Однако чувству этому не суждено было продлиться долго.

В ту секунду, когда моя рука легла на живот Амиранды, со стороны балкона раздался шорох. Он был едва уловим, но мой слух, натренированный до безупречности, немедленно различил в нем угрозу.

Не мешкая, я выпрыгнул из постели, схватил меч, висевший в ножнах у кровати, и воскликнул:

– Кто бы сейчас здесь не прятался, немедленно выходи!

Ответа, конечно же, не последовало. Тогда я, обернувшись к мой любимой Амиранде, сказал:

– Оставайся тут, дорогая, а я пойду и посмотрю кто же такой храбрый осмелился появиться во дворце царя Мелона, словно вор или гнусный убийца.

Принцесса не стала противиться, хотя по виду её было ясно, что она напугана, и напугана, скорее, не шорохом, который услышал я, а моими действиями.

– Не беспокойся, – добавил я, успокаивая её, – возможно это просто ветер.

И все же, крепко сжимая рукоять меча в руках, я толкнул ногой дверь, ведущую на балкон, и осторожно ступил на мраморный пол.

На балконе никого не оказалось. Вдалеке горели огни ночной стражи Визандии, ветер мирно шелестел в листве деревьев, растущих у входа во дворец, по небу неторопливо плыли одинокие облака.

Я опустил меч и усмехнулся. Неужели мои чувства подводят меня? Неужели после стольких лет мучительных тренировок и не менее мучительных сражений, я потерял сноровку?

Осмотрев балкон еще раз, заглянув во все щели, но так ничего и не найдя, я вернулся обратно в спальню.

Заперев дверь балкона, я улыбнулся и, оборащиваясь к Амиранде, проговорил:

– Похоже, я начинаю стареть, любовь моя. Теперь я слышу то, чего нет, и меня это...

Но тут я запнулся, потому как картина, развернувшаяся в спальне, поразила меня до глубины души.

Я не ожидал увидеть ничего подобного, и всё же оно было прямо перед глазам. Рядом с нашей постелью стоял человек. Грязный, в лохмотьях, с горячими от ненависти глазами. Возле него стояла моя Амиранда. Человек крепко держал её за шею, а к горлу приставил кинжал.

– Ну, здравствуйте, Кармелон, сын Мелона, – проговорил незнакомец, хрипя. – Долго же мы с тобой не виделись. Неужели ты не рад встрече со мной?!

Я мог бы поклясться, что уже когда-то слышал этот голос. Голос из прошлого. Голос, принадлежавший моему бывшему врага.
Говоря бывшего, я имею ввиду мертвого. Мне повезло собственными руками лишить его жизни, и тот факт, что он сейчас стоял в моей спальне и угрожал моей жене ножом, выбивал меня из равновесия.

Незнакомец громко расхохотался.

– Нет, друг мой, тебе не привиделось. Твои глаза не врут тебе, уж поверь.

– Рокхан! – прохрипел тогда я. – Чёртово ты отродье! Что ты тут делаешь?

– О, друг мой, ты, должно быть, и сам знаешь ответ на этот вопрос. И всё же я скажу тебе, зачем я здесь. Я пришел забрать то, что ты некогда забрал у меня.

– Я ничего у тебя не забирал, колдун проклятый, – ответил я, подходя к постели и прокручивая в голове все возможные варианты, которые могли бы лишить Рокхана жизни, не причинив при этом вред Амиранде.

Колдун вскричал:

– Не забирал? Не забирал? Ты лжец и лицемер, Кармелон! Вы с твоим отец лишили меня всего, что так было мне дорого. И после этого ты ещё смеешь отрицать свою причастность?

– Я, конечно, – сказал я, – не оправдываю ни себя, ни своего отца, но ты, Рокхан, использовал своё силу во вред. Ты убивал людей! Так неужели это не может служить поводом для того, чтобы лишить и тебя жизни?

– Я убивал людей не ради забавы, – прокричал Рокхан. – На то у меня были свои, особые причины. Мои дети были слабы, и им требовалась жизненная сила. У меня просто не было другого выхода, как только черпать жизнь из людей.

– Нет, Рокхан, выход у тебя был. Но ты решил идти лёгкими путями.
Колдун загоготал.

– Вот как значит – лёгкими путями? Ха-ха! И это говорит мне тот, кто никогда в жизни ничего не терял?

– О, поверь, Рокхан, я достаточно потерял в своей жизни. Но, попадая в трудную ситуацию, я всегда искал решения, которые приводили к наименьшим потерям.

– Да брось! Избавь меня от описания твоих подвигов. Они столь же лицемерны, как и ты сам. Пока ты разводишь бравады, люди вашего королевства умирают от голода. Они уже всё потеряли. Так что, настала и твоя очередь почувствовать какого это – лишиться самого дорогого.