Воин Мораны

Пролог

– Говорят, ты все время идешь следом. Не отступая ни на шаг. 

– Иду. Но ты никогда не оглядывался. До сих пор. Сегодня оглянулся впервые. 

Он молчал. Ему нечего было сказать. Он устал. 

– Как… как это произойдет? – спросил он наконец, холодно и без эмоций. 

– Я возьму тебя за руку, – сказала она, глядя ему в глаза. – Возьму за руку и поведу через луг. В туман, холодный и мокрый. 

– А дальше? Что там дальше, за туманом? 

– Ничего, – усмехнулась она. – Дальше ничего. Ничего… 

– Ты шла следом за мной, – сказал он. – А догнала других, тех, с которыми я встречался на пути. Почему?

А. Сапковский, «Ведьмак»

Тяжелые низкие тучи начали собираться за северным краем горизонта еще с ночи. Они медленно наползали, обещая затяжной дождь, принося с собой порывистый ветер. Вчерашняя жара градусов под сорок сегодня сменилась предгрозовой прохладой. Утомленные летним зноем люди такой перемене были только рады, да и для высушенной, растрескавшейся земли и поникших посевов дождь не был лишним.

Кирилл сидел на толстой ветке старой, разлапистой шелковицы. Он обрывал спелые темные ягоды, пачкаясь в соке, ел и глядел туда, где за дальним краем золотистого пшеничного поля чернела надвигающаяся буря. Солнце, которое пока еще ярко светило мальчику в спину, заставляло спелые колосья прямо-таки светиться на фоне ненастного неба. А еще там, на границе света и набегающей тьмы, сверкали в солнечных лучах нарисованные золотой краской звезды на куполах старинной деревянной церкви, выкрашенной в яркий синий цвет.

Мальчик хорошо знал, что за этой небесного цвета церковью мир не заканчивается, но временами именно так и казалось. Туда, за невидимую границу, ходить было запрещено, хоть и очень хотелось. Старший брат Кирилла, Максим, уже который день именно там и пропадал, но младшего с собой не брал. А тому было до жути интересно, что же скрывается там, за высоким плетеным забором, над которым шелестят большими темно-зелеными листьями высоченные, под три метра, подсолнухи, которые никогда не цвели…

 Впервые Кирилл услышал историю о «зловещем подсолнуховом лесе», как его называл брат, три года назад. Ему было четыре, и старший брат впервые взял его с собой гулять с деревенскими друзьями.

В целом, село Гайшин, в котором жили бабушка и дедушка братьев Невзоровых, было одним из сотен таких же сел, затерянных на просторах страны. Мальчиков отправляли сюда на лето, и им казалось, что они попадают в новый неизведанный мир, наполненный своими особенными историями и легендами. К пятнадцати годам флёр таинственности для Максима практически сошел на нет, но вот Кирилл до сих пор был уверен, что его окружает масса тайн, какие «и не снились нашим мудрецам».

Одной из этих тайн и были старенькая деревянная церковь и «зловещий подсолнуховый лес», который окружал высокий и крепкий плетеный забор. Кирилл был уверен, что за невидимой границей, на которой стояла церковь, начиналось нечто темное и ужасно таинственное, путь в неведомое, дорога через подсолнухи, которые никогда не цвели.

Это место появилось в Гайшине задолго до того, как братья впервые приехали на лето. И чего только о нем не говорили! Взрослые обходили огороженную территорию стороной, а детям было строго запрещено забираться за забор. Конечно, все равно лазили, но далеко не заходили, было страшно.

Много лет назад там был пустырь. Из-за каменистой, глинистой почвы землю там не обрабатывали. К тому же, посреди этого пустыря образовалось небольшое озерцо, то ли дождевое, то ли подземные воды вышли на поверхность. На его берегу выросли две ивы, со временем превратившиеся в настоящих исполинов.

 Сложно сказать, когда это началось, но однажды на пустырь начали cвозить растительный мусор: ветки, растительную ботву, испорченное зерно. Видимо, кому-то показалось хорошей идеей хоть так использовать бесхозную территорию. Это все превращалось в компост, который потом разбирали на удобрения. А кто-то и ветки растаскивал на растопку печей. Ивы зеленели, обзаводясь молодой порослью, вот только озеро уже не было таким уж чистым.

Свою дурную славу пустырь начал приобретать после одной особенно тяжелой зимы. Морозы ударили на редкость суровые, да еще и на домашнюю скотину напал настоящий мор, начался падеж скота. Когда Кирилл задал вопрос, бабушка рассказала ему, что в тот год погибло очень много животных, и всех их стащили на пустырь за церковью, который вместо свалки превратился в настоящее кладбище. Жуткое стало место. Бабушке тогда едва исполнилось три, но она хорошо помнила, что уже в те годы было натсрого запрещено приближаться к этому месту.

Со временем превращенный в кладбище пустырь стали обходить стороной не только люди, но и животные, птицы практически не летали над ним. Те бродячие псы, что все-таки забредали на эту свалку, после сдыхали от той же заразы, что и коровы с козами.

Сложно сказать, что помешало жителям села залить пустырь чем-нибудь горючим и сжечь всё к чертям. Вероятно, суеверный страх, который навевало это место. От него веяло потусторонней жутью. Каких только историй не породило воображение суеверных сельских жителей, и о костлявой кобыле, и о дохлой корове, которая бродит по ночам и объедает помидоры в огородах, а с рассветом опять уходит восвояси с утренним туманом.