Вокс

Вокс

Война никогда не заканчивается.

Всё то, что непривычно и непонятно, вызывает страх. Страх вызывает агрессию, а агрессия – боль. И стоит кому-то зажечь огонь неприязни, как остается только ждать, когда разгорится пламя войны.

По крайней мере, в это верил Вокс.

Чтобы прокормить свой разрастающийся народ, люди из королевства Дантур стали вырубать бамбуковые леса Аснии и делать из них пашни. Вскоре они встретились с исконными обитателями зарослей – народом лис, и с их претензиями по поводу вырубки их дома. Лисы попытались отправить гонцов и договориться, но лендлорд Аснии послал их к черту, а потом перебил всех послов.

Вернулся всего лишь один лис с этой бойни – дядя Вокса. На его глазах лендлорд вонзил клинок в сердце его брату, главе делегации, а потом плюнул на тело и назвал убитых «дикими зверьми, недостойными жить на плодородных землях». Правитель хотел, чтобы лисы дрожали в страхе и бежали, но получил прямо противоположную реакцию. Народ лис достал оружие и стал охотиться на тех, кто осмеливался захватить их дом.

Когда дядя рассказывал старейшине о бойне, Вокс подслушивал у окошка в ратуше. Он прекрасно помнил, как остановилось его сердце, и холодный шип пронзил его голову от этой новости. Дыхание перехватило, а из глаз потекли слёзы. Отец никогда не хотел вражды с людьми и верил на мирное сосуществование, а выходит, всё зря? Неужели люди настолько эгоистичны, что готовы убивать гостей с мирными намерениями?

Матушка Вокса от этих вестей рыдала три дня напролет, после чего настолько впала в отчаяние, что отказалась принимать пищу и попала в монастырь для больных душой. Дядя забрал четырнадцатилетнего Вокса в свою семью, и всячески старался утешить. Но лисёнок для себя твердо решил, что он должен отомстить людям за искалеченную жизнь. За смерть отца, за безумие матери, за ту войну, что принес Дантур в его леса.

А пламя войны разгоралось на торфе взаимной обиды и ненависти. Люди стали устраивать рейды в джунгли и до последнего боролись за свои хижины в этом лесу. Лисы же скрывались в тенях, сеяли ростки бамбука и всячески портили жизнь поселенцам. Первое убийство лисой человека не осталось безнаказанным, и вот уже Асния стала самым опасным местом во всем королевстве. Но лендлорд ставил на то, что после изгнания лис Дантур станет гораздо богаче и восстановит все потери. Вполне естественно, что лисы изгоняться не особо-то и хотели. Люди тоже не унимались и упирались за новые земли.

Вокс, который готовился стать строителем – ремонтником в деревнях, теперь всецело посвятил себя тренировкам воинскому искусству, искусству бороться с врагом и убивать его. Среди лисят стало почетно поступать в отряды партизан как можно раньше, и хвастаться количеством убитых. В первый год войны из всех убитых лис только каждый пятый был опытным воином, остальные были мстительные патриоты, не боящиеся умирать за свои леса. Айнс, дядя Вокса, как мог отговаривал племянника идти в отряды Теней, и это помогло. Казум, лучший друг Вокса, тогда назвал молодого лиса трусом и убежал в самостоятельный отряд молодёжи. Через неделю его труп, изрубленный мечами и топорами, принесли в деревню вместе с другими. С тех пор лисенок стал оттачивать искусство владения двумя клинками, чтобы не пропасть без вести в джунглях. Он уяснил, что опыт и тренировки дадут ему больше шансов на выживание и выполнение своей цели.

Насколько нужны были людям леса Аснии, что они воевали за них уже два года? Тем не менее, энтузиазм их поубавился, потому что старейшины лис усилили контроль над боевой подготовкой новобранцев, да и взрослые лисы поднаторели в партизанской войне. В шестнадцать лет Вокс всё же вступил в отряд Теней, сдав нормативы лучше всех в своей группе. Айнс уже не мог удержать горячую кровь племянника, требовавшую мести.

Через две недели после зачисления в отряд юный лис убил своего первого врага. Его клинки зажалили до смерти человека в доспехах, и кровь из его ран брызнула на лицо Вокса. Но его внутреннее пламя даже ни капли не утихло. Вокс в выполнении приказов и убийстве людей пытался его затушить, погасить боль, но ничего не помогало.

Через три месяца после зачисления отряд лиса вернулся в поселение, на отдых, и Айнс не смог узнать своего племянника. Безумная жажда крови наполнила взгляд Вокса, лапы тянулись к коротким мечам, а всё тело сжалось в ожидании нападения. И так постоянно, двадцать четыре часа в сутки.

Опытный лис тогда из переговорщиков ушел в снабженцы, потому что боялся. Он боялся, что на передовой жажда мести сведет его с ума, и он превратится в машину для убийств. Как прирожденный дипломат, он не мог вынести даже мысли об этом, и потому ужаснулся переменам в племяннике. Если взрослый лис боялся сломаться, то, что уж говорить о юном Воксе? Да и юный лис избегал своего дяди, пытаясь найти утешение в тренировках, вине и лисицах. Он не приходил по ночам домой, предпочитая зависать в месте квартирования. Через неделю Айнс не выдержал и подстерёг Вокса, когда он возвращался с очередной попойки. Он взял племянника за ворот кимоно и потащил домой, ничего не говоря. Молодой лис сначала пытался сопротивляться, но отсутствие агрессии со стороны дяди его обескуражило.

В итоге Айнс притащил Вокса в свой дом, усадил за свой стол, заставил съесть приготовленный ужин, а потом просто сел напротив племянника и… крепко обнял. Вокс не понимал, почему дядя плачет, и что он хочет этим показать. Для него была только война и раны с неё, которые надо поливать вином, чтобы заживали и не болели. А Айнс рыдал оттого, что его самого близкого родственника постигла судьба сломанного бездушного убийцы. У него никого не было, кроме Вокса, и вот он теряет его, потому что в своем безумии лисенок обязательно напорется на чужое лезвие однажды. Айнс тогда сказал Воксу немногое, но этих слов оказалось недостаточно для сердца лисенка. Он сказал:

- Малыш, не потеряй себя в этой войне. Ты не маньяк и никогда им не был, но ты им стал. Сейчас ты меня не услышишь, но я верю, что однажды ты поймешь, в каком аду ты находишься в этом момент. Твои родители уже давно отомщены, но ты держишь боль в себе. Я верю, что застану момент, когда ты посмотришь другими глазами на эти события. До той поры, я буду ждать тебя дома.