Волаглион. Мой господин. Том 2

ГЛАВА 1.1. Крипта воспоминаний

«Три месяца вне могилы...»

Ядовито-желтые буквы на зеленом торте — смотрят на меня, искушают ароматом марципана, ведь не знают они, насколько безразличны имениннику (если меня можно им назвать). Выгляжу я мрачнее штормового моря. Помятый. Усталый. Чтобы не обидеть Илария, заставляю губы выгнуться в то выражение, с котором люди выражают благодарность, и спрашиваю:

— Сам испек?

Иларий смеется. Море салатовых трав в его миндальных глазах дрожит, как бывает, когда парень чего-то очень хочет от меня добиться.

— Ты серьезно, друг? Я умею готовить, но не так идеально. Заказал, конечно. И да, кондитер два раза переспросил: точно ли эту надпись лепить?

— Ну ты и кадр, Ларик.

Соскребаю мизинцем крем, пробую на вкус. Фисташки. Клубника. Вероятно, персик. Я будто откусил кусок радуги. Впрочем, удар эндорфинов не помешает. Миссия требует сиять улыбкой. Увы, не выходит. Хочется схватить подарок и швырнуть в окно: этот торт будит внутри меня осиное гнездо, где вместо насекомых — ядовитые воспоминания. Мое убийство. Тело в подвале. Смерть Инги. Взгляд Волаглиона...

Иларий поправляет рукав желтой ситцевой рубашки. Кажется, он выбирал одежду под торт.

— Вкусно?

Иларий посылает мне лучезарную улыбку.

— Божественно, — лгу я. Никогда не любил торты. — А рубашку можно снять?

— Ни в коем случае! — обижается он. — Мне надоело смотреть, как ты ходишь в одном и том же. Между прочим, это от известного модельера. Когда-то мы с ним были друзьями, планировали новую коллекцию создать вместе. Когда-то...

Еще раз улыбнувшись, он поправляет мой воротник. Я вздыхаю. Боюсь, если не сниму эту упряжь в следующие десять минут, то либо задохнусь, либо рубашка разорвется на две тряпки. Сидит — безумно узко. Особенно в талии. И кто такое носит? Почему люди вечно создают себе проблемы? Человек, у которого нет комплексов, неудобную одежду не носит! Я бы снял, да Илария расстраивать не хочу.

— Очень... мило, — расстегиваю две золотые пуговицы. — Спасибо за подарок. Слишком красиво. Буду по праздникам носить.

— Так скоро вечеринка! — спохватывается парень и застегивает пуговицы обратно.

Он мотает головой, как ребенок. Всегда так делает, когда я не жажду его общества, но Иларий — мой единственный друг в этой психушке, некоторые выходки предпочитаю стерпеть или не замечать, чтобы не потерять его.

— Тебе пора изменить гардероб, — настаивает парень.

— И ориентацию?

— Мужчины такое носят!

Светлое лицо Илария краснеет.

Я фыркаю. Спорить желания нет. Рушить сказку в голове друга — тоже. Почему сказку? Да потому что только в фантазиях Илария эта рубашка выглядит мужской вещью. Я думал, что перепутал свой подарок с подарком Инги. Тот и другой — стояли под елкой в одинаковой обертке.

Да-да!

Перед моими глазами мерцает праздничная ель. Трехметровая! Пышная, как платье королевы. Запах хвои наполняет гостиную. Иларий с Ингой украсили елку золотыми шарами, мишурой и гирляндами, они же и уговорили Сару ее купить.

До Нового года около недели.

К моему удивлению, Сара приняла предложение Висы и организовала сбор ковена. Нет, не просто сбор. Настоящую вечеринку! Гости прибудут тридцать первого декабря.

Я думал, что ведьма магическую травку пойдет собирать в полночь, а нет...

Оно и к лучшему. У меня острый дефицит времени. Все попытки сблизиться — терпят крах. Сара меня игнорирует. С каждым днем я ближе к провалу, или что там меня ждет после окончательной потери тела? Вечное пребывание в подвале?

Дни за окном проплывают, как морские обитатели. Одни тяжелые и важные, как киты — единственные дни, когда ведьма дает к себе приблизиться. Другие — едва заметны, точно маленькие черепашки, что прячутся в камнях, дни страха, который вижу в глазах ведьмы, и не понимаю: в демоне ли источник? А есть дни быстрые, как черный марлин, и агрессивные, как осьминоги — те самые, когда ведьма хочет меня прибить.

В общем, дела плохи. Обольститель с меня отвратительный, я и старую консьержку с трудом соблазню.

В любой момент демон займет мое тело — и конец.

Вздыхая, щелкаю пальцами по колючей ветке. Шары важно качаются. Я решаю сделать себе кофе и съесть имбирного печенья. Его, не поверите, приготовил я. Не сам, конечно. Иларий помог. Сказал, что Сара обожает печенье, и от нечего делать я решил поучиться выпечке (да-да, хочется истерически смеяться). Знаете, как выглядит отчаяние? Мужик готовит печенье, чтобы привлечь внимание девушки. О, слышите скрежет? Это у меня плавно едет крыша. Уже готов на все, ради одной искорки между мной и ведьмой. Говорят, и одной достаточно для смертельного пожара, однако все мои искорки гаснут на лету. Надо бы остаться с Сарой наедине. Но как? Она ветром ускользает при любом контакте.

— Спасибо, спасибо!

Визг заставляет меня обернуться. Инга висит на шее Рона. В ее руках — розовая коробка, украшенная белыми лентами. Она благодарит Рона и ведет его к коробке у камина, говорит, что это ему. Там оказывается террариум. С тарантулом!