Волчья суть ректора Мережина

Глава 7

– Постой тут пока, – меня аккуратно, словно фарфоровую статуэтку, опустили на землю. – Сможешь?

Шумно глотнув, я кивнула. Всю дорогу я не смела открыть глаз – боялась столкнуться с его взглядом – темным, горящим тем самым, глубинным, колдовским огнем. Боялась, что не выдержу такой близости, снова попытаюсь обнять его или еще что похуже…

И только теперь, перестав наконец жмуриться, я с изумлением обнаружила, что принес он меня вовсе не в медпункт. А… куда?

– Держи, – прежде, чем я смогла оглядеться, под мышку мне аккуратно засунули костыль.

Звякнула связка ключей с прицепленным к ней автомобильным фобом, и стоящий рядом мужчина толкнул плечом дверь в какое-то помещение. Мерцающая табличка со знакомой фамилией, внутри – солидный кабинет, обставленный офисной мебелью – современной, дорогой и совершенно безликой.

Это же ректорская! – дошло до меня наконец. Этот ненормальный принес меня… в свой ректорский кабинет вместо медпункта!

Тащит к себе в берлогу – шепнул в голове вкрадчивый голосок, пошевелив волоски на затылке. Тянет к себе, словно зверь добычу… Словно тот, кем он был во сне…

Ситуация была настолько сюрреалистичной, настолько не лезла ни в какие ворота, что я не могла понять, как мне на нее реагировать. Удивляться? Возмущаться? Радоваться? Плыть по течению?

К неразберихе добавлялось полное непонимание мотивов поведения нашего нового ректора. Он-то сам отдает себе отчет в том, что проявляет к моей персоне совершенно неподобающее и даже неприличное внимание?

Нет, если он сам же это все и придумал, если это его же нелегальный эксперимент, тогда, ясное дело, понимает. Но ведь в лоб не спросишь! Да и глупо лезть в бутылку – уже лучше в таком случае подыграть и получше разузнать о его планах.

А если не понимает?! Если все это он делает неосознанно, и это вовсе не эксперимент? Если он чувствует ко мне такую же тягу, как и я к нему? Если также видел меня во сне, но… забыл об этом?!

Эта последняя версия – фантастическая, уводящая далеко за грань реальности – пугала меня больше всех незаконных психотропов вместе взятых.

Давай-ка пока остановимся на версии с психотропами – умоляюще попросила я саму себя. Не надо за грань реальности, и так крыша едет.

Сама не заметив как, я оказалась внутри кабинета. Помогая себе костылем, добралась до ближайшего кресла, уселась в него, неловко вытянув забинтованную ногу… И поняла, что сделала все это сама, без помощи Мережина, который отчего-то затормозил, завозился у входа – а точнее, у высокой полки с книгами, стоящей рядом со входом.

– Просил же расставить по алфавиту… – бормотал он, водя рукой по корешкам. – Идиоты… и как теперь ее найти?

Я слегка нахмурилась – выглядело так, будто он тянул время, чтобы не общаться со мной. Спустя еще несколько минут затянувшейся паузы я позволила себе негромко крякнуть, напоминая о себе.

– Сейчас… – не поворачиваясь, Станислав Романович махнул рукой с зажатой в ней небольшой, синей книжкой. – Одну уже нашел – потом почитаю… Нужна еще одна… О! Вот и она, моя хорошая!

Ласковое обращение к книге из уст нового ректора показалось очень эротичным. Меня даже слегка передернуло от побежавших по рукам сладким мурашкам. Вот бы он ко мне так…

Хватит! – разозлилась на себя. Хватит сходить с ума! Это психотропы, разве не ясно! Обыкновенные, неведомые науке, нелегальные и совершенно непонятно как действующие ПСИХОТРОПЫ! И сейчас твоя задача – не пускать слюни на то, что не твое и никогда твоим не будет, а ВЫЯСНИТЬ, что именно он с тобой сотворил и зачем!

– Итак, – объявил, наконец Мережин, поворачиваясь и медленно подходя ко мне. – С твоего позволения, я проверю тебя вот по этой инструкции, – быстро сунув в стол первую, синюю книжку, он показал мне вторую, которую назвал «его хорошей». – Это новейшая монография по диагностике обнаружения и минимизирования психиатрических и неврологических последствий сотрясения мозга. Признаться, я мало знаком с этой темой, но из того, что я увидел на лекции, тебе требуется именно психотерапевт, а не травматолог.

– Почему? – машинально поинтересовалась я, хоть мне это было совсем неинтересно. Что угодно, лишь бы не заметил, что я не знаю, куда девать руки – так сильно они дрожали.

– Потому что у тебя заторможенная реакция и один из самых опасных неврологических последствий сотрясения – синдром внезапного засыпания. Иными словами нарколепсия. Но это в худшем случае, так что погоди пугаться. У меня большие надежды на то, что это все же психоматика.

Ничего не понимая, я уставилась на него.

– О чем вы?

– Ты ведь уснула на моей лекции, а позже еще раз, пока я тебя нес. Это явно ненормально и требует вмешательства специалиста. А раз ты говоришь, что тебе сделали МРТ и ничего физиологического не нашли, значит, будем искать другие причины столь странных синдромов. И диагностику будем использовать вот по этому новейшему пособию. Не волнуйся – я не просто так трачу на тебя свое время, мне самому крайне интересно разобраться, что с тобой происходит… Профессиональный интерес, так сказать.

Про себя я грязно выругалась. Вот зачем я наврала ему про МРТ и прочие проверки? Теперь не отмажешься… Разве что сказать, что я не засыпала, а просто закрывала глаза? Но как объяснить такое поведение? Допустим, на уроке мне было стыдно перед сокурсниками – это вполне естественно, когда вокруг тебя двести человек, и все на тебя пялятся, как будто ты прокаженная. А на руках у него почему я висела с закрытыми глазами, словно разомлевшая от внимания домашняя кошка? Только что не урчала от удовольствия…