Волны памяти

Глава 1.

Я открываю глаза и вижу синюю бездну... Она пугает и манит. Затягивает в чернеющую глубину, похожую на летнее ночное небо – даже пузырьки воздуха, порождаемые движением моих рук, светятся, как звезды. Если смотреть с этой стороны, то передо мной не бездна, а Вселенная...

Внезапно всё внутри сковывает необъяснимым спазмом, который парализует сознание. И также внезапно приходит осознание того, что я не могу дышать. Даже маленький вдох сделать не получается. В панике отчаянно машу руками, но кроме пузырьков воздуха, которые вырываются из меня и исчезают в темноте, со мной ничего не происходит. Страх смерти, которая, словно рыба, раскрыла надо мной свою пасть, накатывает так сильно, что вот-вот проглотит меня раньше того, как я задохнусь в этой пучине.

Но в этот момент невидимая сильная рука толкает меня вверх. Бездна расступается, я стремительно поднимаюсь к свету. С трепетом жду тот миг, когда смогу вынырнуть на поверхность. Вокруг меня уже совсем светло, яркие лучи вспышками пробиваются со всех сторон, глазам становится больно и хочется зажмуриться. До меня уже доносятся звуки оттуда – с поверхности воды. Кажется, что вот-вот я достигну желанной цели.

Рывок... и я просыпаюсь.

Это пробуждение совсем не похоже на ожидаемое мной выныривание из воды. Никаких лучей солнца, а только светящие в лицо лампы, вместо чаек, парящих над морем, куча людей в белых халатах и масках, нависших надо мной.

Они суетятся, что-то говорят на непонятном языке, и это очень меня пугает. Пытаюсь вспомнить, что со мной случилось, но в голове черная дыра, похожая на ту бездну, из которой я мечтала выбраться во сне.

- Мадам, не волновайтесь, с вам всьо будьет хорощо, - на ломаном русском говорит мне один из врачей, который снял медицинскую маску, и становится понятно, что передо мной азиат. Получается, я не в России?

Хочу спросить, где я и что со мной произошло, но во рту пластмассовая трубка, которая мешает дышать и вызывает рвотный рефлекс. Хочу откинуть её, но обнаруживаю себя привязанной к кровати.

Мои попытки мычать и выпутываться остаются без внимания. Хотелось заплакать от бессилия, но слёз будто не было в организме, только страх и пустота...

Спустя около получаса с меня всё-таки сняли злополучную кислородную маску, отцепили какие-то проводки, но руки так и не освободили, и куда-то повезли. Везли, по моим ощущениям очень долго, меня даже укачало, и я начала отключаться, но вдруг услышала четкую русскую речь и тут же проснулась.

- Элен, ну наконец-то! Как ты всех напугала! – кричал женский голос где-то справа, метрах в десяти от меня.

Я повернулась посмотреть, на говорящую и на саму Элен, которая её чем-то напугала, но увидела только одну девушку неопределенного возраста, которая смотрела ... на меня и стремительно приближалась.

- Я не Элен, - прочему-то первое, что захотелось ей сказать.

- А кто же? – настороженно и уже намного тише произнесла она.

В это время моя кровать остановилась перед пластиковой дверью, с которой возились двое медбратьев, которые сопровождали меня в поездке по больнице.

- Так кто же ты? – повторила свой вопрос девушка, похожая на куклу. Нет, не на Барби. На какую-то другую, название которой я не могла вспомнить. У девушки всё было огромным: огромные губы, которые при разговоре хлопали одна о другую и казалось создавали дополнительный шум; ресницы были настолько густые и изогнутые, что в этот изгиб можно было бы положить малыша сказочной Дюймовочки и укачивать его. Правда, учитывая, как часто она моргала, малышу бы не понравился такой аттракцион. Но самым отталкивающим в этой особе были ногти. Даже правильнее было бы сказать - когти. Они, словно продолжение длинных тонких пальцев, создавали ощущение. что передо мной не женщина, а спрут с огромным количеством щупальцев.

Меня завезли в палату. Девушка осталась в коридоре, так и не получив моего ответа. Медбратья переложили меня с кушетки на обычную постель, и в этот миг вдруг стало так удобно, тепло и спокойно, что я погрузилась в сон.

Не знаю, сколько я находилась в царстве морфея, но проснулась от того, что в палату вошли какие-то люди – двое мужчин и девушка – и тут же начали меня радостно приветствовать и поздравлять. Они говорили на русском, но смысл их слов был мне не понятен.

Громче и эмоциональнее всех был мужчина лет пятидесяти. Он был среднего роста, с начинавшейся проседью и уже хорошо заметным животиком, но несмотря на это одет был, как заправский модник: в рваные джинсы, зауженные книзу, футболку оверсайз с принтом в виде каких-то черепов и графити. Выглядело это глупо и несуразно. Он первым кинулся ко мне и полез целовать меня в щеки. Влажные пухлые губы мерзко холодили кожу, и я уворачивалась, как могла.

- Не надо, пожалуйста, - только и смогла пропищать, чтобы остановить его лобызания, которые сместились уже к моим рукам.

- Элен, мы так волновались, - подключается еще одна девушка примерно одного возраста с той, что пристала ко мне в коридоре. – Мэри такая расстроенная там сидит, - она показывает рукой куда-то за спину, - говорит, ты не захотела с ней разговаривать.

- Вы кто? – задаю вопрос, как только мне предоставляют такую возможность. – И почему я должна с вами разговаривать?

В палате повисает тишина. Девушка и престарелый модник тревожно переглядываются, а третий мужчина, с виду лет сорока, на которого будто никто и не обращал внимания всё это время, говорит:

- Доктор же сказал, что у неё амнезия, что вы пристали к человеку?

Амнезия... Это же потеря памяти?

Я пытаюсь понять, прав ли этот человек, и копаюсь в своей голове, чтобы вспомнить... А что вспомнить? Мыслей не было никаких.

- Элен, - снова позвала меня девушка.

- Я не Элен, - снова повторила я на автомате то, что единственное казалось мне важным.

- Ты не помнишь даже своего имени? – поразилась девушка.

И тут до меня начало доходить. Я ведь не могу ничего ей возразить, потому что... не помню своего имени! Отсутствие мыслей и воспоминаний – это же и есть амнезия.