Волшба для "чайников"

1.

Небольшое предупреждение: личностный рост главной героини сделает из нее совершенно иного человека. Читатели, которым не нравятся имбы с серой моралью, а также сильные физически и духовно женские персонажи: подумайте, прежде чем начать чтение.

***

– Так значит, вы расстались, да?

Ветер завывал в щелях старой хрущевки, неприкаянные ночные тени бродили по стенам. Вера отхлебнула кофе и задумчиво уставилась в окно, чувствуя себя беспомощной перед лицом бессердечно наступающей весны – периода, когда люди сбрасывают с себя теплые одежды, открываются навстречу ощущениям, фотографируются на фоне оттаявших парковых дорожек и заново влюбляются.

Оттепель ей, прямо скажем, встречать было не с кем.

– Да, – произнесла девушка задумчиво. Слова давались ей с трудом. – Сама не знаю, зачем вообще рассказала тебе об этом.

Тетушка Анжелика повела округлыми плечами, скрытыми под клетчатым пледом. Они сидели друг напротив друга в кухоньке крохотной Вериной квартиры – темной, как склеп, и такой же неуютной. На изодранных обоях все еще красовались дедушкины заметки, сделанные в порыве безумия черной ручкой: странные слова на непонятном языке, которые он писал, когда имел достаточно сил, чтобы просто встать с постели.

– Сложное времечко выдалось, – сказала тетушка Анжелика, делая шумный глоток. – Рада, что навестила тебя. Вижу, неплохо справляешься.

«Неплохо?»

Вера печально усмехнулась: на самом деле, ее жизнь мало походила на что-то неплохое или хотя бы мало-мальски сносное – если несколько лет назад, будучи бунтующей молодой девушкой, стремящейся к открытиям и чудесам, она еще верила, будто предназначена для некой великой цели, то теперь, когда мечты окончательно рухнули, после них остался лишь сизый пепел, оседающий у подножья разрушенного воздушного замка.

Серьезные отношения у нее все никак не клеились, работа учительницей технологии в среднестатистической школе не приносила ни удовольствия, ни нормальных денег, а мир, что прежде казался таким дружелюбным, сказочным и открытым, теперь полнился неожиданными опасностями и мрачными красками.

– Ты говорила, что тебя кто-то преследовал, – неловко перевела тему Анжелика; было заметно, что в гостях у племянницы ей, полнорукой и розовощекой женщине с закрученными у висков прядями светло-золотистых волос, не слишком уютно. – Тогда, по телефону. Дело было, если память не изменяет, месяца два назад, да?

– Как видишь, жива. Спасибо. – Вера сглотнула. Тот случай до сих пор никак не выходил у нее из головы: человек в черном, шедший за девушкой по переулку, наполненному зловонием мусорного бака и сырым петрикором, время от времени являлся ей во снах. – Я почему-то думала, что этот сталкер не отделается, но его интерес ко мне быстро сошел на нет.

– Он ведь как-то вычислил твой номер телефона и дом, – задумчиво протянула Анжелика. – Сначала смс, потом звонки, затем преследование… Думаешь, этот идиот не объявится спустя время опять?

Вера слабо дернула плечами и уставилась на медленно расцветающий пейзаж за окнами: среди серо-бурых улочек неспешно проклевывалась зелень плюща, увивающего балконы, оживал калейдоскоп цветочных красок на подоконниках. Совсем скоро мир будет не узнать, остатки снега окончательно испарятся, а им на смену придут поднимающие головы бутоны в импровизированных дворовых клумбах, оформленных внутри автомобильных шин, покачивающиеся травинки у тротуаров и шелестящие листочками деревца, облачившиеся в ярко-зеленый.

И только реальность Веры не изменится, оставшись такой же унылой, сизо-серой и обыденной, как уродливая зима в маленьком городишке под столицей. Возможно, тот необъяснимый сталкинг был единственным ярким событием в ее неудавшейся жизни – хотя бы какое-то воспоминание из ничем не примечательной молодости, потраченной на идиота-физрука, однообразные уроки по шитью и готовке да отчаянные попытки вырваться из порочного круга.

Когда-то давно, будучи еще совсем зеленой, Вера смеялась над людьми, вынужденными жить по расписанию на протяжении долгих лет: их реальность напоминала две соединенные друг с другом клетки – постылый дом и нелюбимая работа – за пределами которых несчастных трудоголиков не ждало ничего, кроме неизведанной черноты, в которую, как говорит большинство, лучше ни за что не соваться.

Та девочка-подросток, которая давно осталась в прошлом, искренне считала, что ее жизнь пойдет по иному сценарию, что она проведет ее, исследуя реальность, путешествуя по свету и наслаждаясь незабываемыми приключениями в компании супер-горячего парня с гитарой и целой коллекцией крутых рокерских косух.

Время прошло. Вера стала одной из тех, над кем когда-то искренне насмехалась.

– Думаю, он не объявится, – запоздало сказала она, и тетушка Анжелика, успевшая погрузиться в свои мысли, резко вздрогнула. – Понятия не имею, кто это был и чего хотел от меня, однако… Вероятнее всего, произошла какая-то ошибка. Вряд ли я стала бы мишенью кого-то настолько…

Слово, готовое сорваться с языка, неожиданно забылось, и девушка уставилась в пустоту, силясь отыскать его снова.

«…кого-то настолько ответственного и профессионального? Кого-то, кто действительно постарался бы, чтобы узнать обо мне все на свете?»

Преследователь, должно быть, уже давным-давно понял, что вышел не на того человека, вот и оставил свою испуганную жертву наедине с пустыми догадками. Вера была рада, что на протяжении двух месяцев с нею не происходит ничего неприятного, а таинственные сообщения с разных номеров перестали поступать, однако не могла избавиться от мысли, что даже опасные события в ее жизни происходят исключительно по допущенному кем-то просчету.

«Должно быть, истинной жертве таинственного незнакомца сейчас приходится несладко, – подумала она укоризненно. – Так что не думай о ситуации в таком нездоровом ключе: то, что ты оказалась всего лишь фальшивой мишенью, смело можно считать за подарок судьбы».

– Знаю, ты не любишь, когда я лезу в отношения и даю свои никчемные советы, – неожиданно заметила Анжелика. Ее лицо, и без того румяное, сильно покраснело от напряжения: будучи прирожденной сплетницей и душой огромной компании, состоящей исключительно из женщин старшего возраста, она отчаянно интересовалась жизнью племянницы, хоть и не слишком любила находиться в ее обществе. Не то чтобы парадокс, просто печальная правда. – Возможно, ты даже обидишься, когда я это скажу.