Волшебное зеркальце

Настя

С чем мне повезло, так это с характером. Другая бы на моём месте считала себя неудачницей, переживала, что всё пошло не так. А я довольна: мне и работа моя нравится, и люди, с которыми я живу. Конечно, я по своей семье очень скучаю — но они сами виноваты, я пока не готова их простить.

А началось всё с папиной поездки в Германию. В тот день мой брат вернулся с работы мрачный, и пока мы пили чай, я его расспрашивала, что случилось. Он рассказал:

— С отцом поругался.

— Сильно?

— Ааа, — он махнул рукой, помолчал немного. — Он в Германию завтра едет. Меня с собой берёт.

— И что тебе не нравится?

— Всё. Машка меня и так не видит — у меня все субботы рабочие. А теперь ещё поездка эта. Обидится же.

— Хочешь, я с ней поговорю?

— А толку-то... Сам справлюсь.

К дому подъехала машина, послышались голоса, отец со своим гостем поднялся на крыльцо.

— Привет, красавица!

Я обернулась: в дверях стоял папин младший брат, Олег. Раньше я его любила. Пока мама жива была, он к нам часто заезжал, в настольный теннис со мной играл. А потом начал как-то нехорошо на меня смотреть. Садился слишком близко, по спине гладил. Отцу говорить я не хотела — мало ли, может, мне всё это только кажется. Но на всякий случай держалась от него подальше.

— Настя! Слушай внимательно, — сказал папа. — Мы со Стасом уезжаем, нас долго не будет, я тебя одну не могу оставить. Олег за тобой присматривать будет. Я его попросил пока у нас пожить. Слушайся его. Поняла?

Я поморщилась, искоса посмотрела на Олега: только этого мне ещё не хватало. Как бы отца переубедить...

— Пап, да я не маленькая уже! Вполне могу одна пожить. Ты же меня всегда оставлял, всё отлично было!

— Ну так раньше ты ненадолго оставалась — три дня, четыре. А сейчас нас больше месяца не будет. Сначала выставка, потом к поставщикам поедем, потом ждать, пока все документы оформят. Быстрее не получится.

— Да ничего, поживу одна. Ты же меня знаешь, я справлюсь!

Но папа не соглашался. Олег сидел за столом и делал вид, что не слушает наш разговор. Потом отец увёл его в свой кабинет, а мы со Стасом разошлись по комнатам.

Первые несколько дней прошли спокойно. Утром я убегала в школу, пока Олег ещё спал. После уроков приводила к себе подружек — я и раньше так делала, а теперь, чтобы с дядей вдвоём не оставаться, уговаривала девчонок ночевать у меня. Олег ужинал вместе с нами, потом уходил в папин кабинет, он там устроился на раскладном диване. Но каждый вечер я видела его взгляд, от которого внутри всё холодело. Поэтому всегда была настороже, даже приёмы самообороны начала повторять перед зеркалом. Я в прошлом году с тренером занималась, папа мне это устроил, опасался за меня. Тренер меня хвалил: говорил, что я способная.

И вот наступило воскресенье. Никто из одноклассниц не смог прийти, у всех семейные традиции, все с родителями воскресенье проводят. А у нас в семье тоже воскресная традиция была, мы всегда в бане парились. Баня у нас прямо в доме, под кухней. Удобно: даже во двор выходить не нужно. В тот день я, как обычно, печку затопила, веник замочила, попарилась. Потом пошла ополоснуться, и когда стояла в душевой кабине, увидела Олега. Он уже взялся за стеклянную створку, вот-вот войдёт. Я даже испугаться не успела, сразу начала действовать. Схватила душ, направила на Олега, а другой рукой повернула рукоятку крана влево до упора. Олег закричал и согнулся от боли: грудь и живот обожгло горячей водой. Я крутанула кран обратно, сунула ему в руку душ, из которого теперь хлестала холодная вода, крикнула:

— Лей воду на ожог! Я скорую вызову!

Накинула халат, побежала в дом.

Городок у нас маленький, скорая приехала быстро. Олега увезли в больницу.

Потом, когда я уже одна дома осталась, меня накрыло, конечно. Глотнула коньяка из папиных запасов: слышала, что это помогает успокоиться. Под утро кое-как заснула, а на следующий день поняла, что всё к лучшему. Олег мне больше не опасен. Даже если он и выпишется из больницы до папиного приезда, вряд ли отважится ко мне подойти — я чувствовала, что победила. По глазам видела, пока мы скорую ждали: струсил, сдался.

Навещать Олега я не собиралась: он меня обидел, пусть сначала прощения попросит, а там видно будет. Договорилась с соседкой, Анной Павловной, которая у нас дома убирает, чтобы она Олегу еду носила в больницу, папа потом расплатится. Она охотно согласилась: пенсия у неё маленькая, а готовить ещё на одного человека ей не сложно.

Правда, как потом выяснилось, Олег и не собирался просить прощения. Вместо этого он решил мне отомстить. Я по наивности даже не догадывалась, что родной дядя на такую подлость способен. Просто занималась своими делами спокойно, о нём старалась не думать. Экзамены в школе только что закончились, я уже строила планы, как буду на филфаке учиться.

И вот однажды днём я сидела дома, подшивала платье для выпускного — папа мне его давно уже купил, но мне казалось, что оно длинновато. А в остальном оно мне просто идеально подходило: светло-зелёное, даже почти белое, расшитое шёлком того же цвета. Мне прямо не терпелось поскорее его надеть и пойти на выпускной.

Дверь открылась, и вошёл Стас.

— Ой! Привет. Ты откуда? Вы уже вернулись?

— Нет, я один прилетел. Всего на день.

— А что случилось?