Вопреки проложенным путям. Том 1

Глава 1: Амнезия

Этот мир жесток. Здесь в безымянной могиле покоятся невысказанные мечты.

Они все избранные? Смешно. На эту «тихую гавань» камнем ложится вечно серый небосвод, не позволяя увидеть истину, которая зарыта глубже, чем можно себе представить.

Но это родной дом. Отвратительный и такой прекрасный одновременно.

«Кто я, если не Алиса?» — пронеслась в голове изжившая себя мысль у девушки, которая вжалась спиной в стенку стремительно мчащегося бронированного грузовика для перевозки преступников.

Машина в очередной раз подскочила, угодив колёсами в выбоину на дороге.

— Веди аккуратнее! Не проживём так и получаса… — выругался молодой человек, сидевший впереди.

— Раз умный такой, девчонку бы разговорил! — отвечал ему водитель, выглядевший постарше. — Глава нам что приказал? Вытянуть из неё полезную для нас информацию.

— Может, ты не в курсе, но у неё амнезия. Она вообще ни хрена не помнит.

— Настолько всё плохо?

— Да трындец, задолбался слушать россказни про универ. В план-то её посвятили только в надежде, что что-нибудь вспомнит.

— Н-да-а… Но приказ есть приказ. Давай хоть для отчёта сделаем вид, что пытались.

В ответ молодой человек цокнул и обернулся назад. У него были мягкие черты лица, если бы не яркие огненно-рыжие глаза, выделяющиеся на фоне пепельного блонда, два пистолета и форма охотника — ничего бы не выдавало, что с ним шутки плохи.

— Говоришь, тебя зовут Алиса?

Девушка подозрительно сощурила глаз, второй закрывала надоевшая медицинская повязка. Подыгрывая, недоверчиво кивнула.

— Ты в этом точно уверена? Может быть, сны странные снились или встречала кого подозрительного?

На языке вертелся не прозвучавший вслух вопрос: «Какого чёрта здесь происходит?» В душе саднило, и обиженный внутренний голос твердил, что он предатель, но действия указывали на обратное. Девушка собралась, представила, что она действительно запуганная студентка, и крикнула:

— Отстаньте уже от меня! Ни черта я не помню. — Она привстала, выглянула в переднее окно. Фургон успел отъехать далеко от границы Скрытого города, перед глазами проносились обычные пейзажи. — Лучше скажите, что мы на Земле забыли и причём здесь я?

— Н-да, настолько жалкой я её ещё не видел, — говорил тот, что за рулём.

— Цыц! Спокойно, — продолжил первый и сложил руки в примирительном жесте. — Видишь ли, «Алиса», для нас вопрос жизни и смерти, вспомнишь ты что-нибудь или нет, поэтому я не побрезгую никакими методами.

— Тоже мне! — В её голосе не слышалось ни капли страха, скорее издёвка.

Отчасти она была искренней. В отместку этому придурку за то, что так перепугал. Выход из безвыходного положения нашёлся даже раньше, чем она успела что-нибудь придумать или предпринять.

— Давай всё-таки по-хорошему: ещё разок попытайся вспомнить хоть что-нибудь.

Девушка пожала плечами:

— Толку-то? — Охотник подмигнул ей тайком от товарища. — Ладно уж.

«Хуже точно не станет», — подумала она, расслабилась и тут же подскочила вместе с машиной.

— Это, походу, ты её своим вождением отвлекаешь!

— Ну садись сам за руль.

Внеплановая остановка так и не произошла. Вместо этого двое начали ссориться.

Она сделала глубокий вдох, затем выдох. Прикинулась, что задумалась, и стала выжидать.

Двумя месяцами ранее.

Алиса с трудом подняла веки. Яркий солнечный свет ударил по глазам, заставив зажмуриться и полежать ещё немного под одеялом. Всё тело затекло так, словно она провалялась здесь вечность. Что-то противно пиликало над ухом. Рука ныла в области кисти. Болела область между ноздрей.

Аккуратно сев, стала внимательно осматриваться. Рядом с кроватью стоял аппарат, назначение которого она не могла вспомнить. Из него к девушке тянулись трубки, к носу крепился прибор, помогающий дышать, а к тыльной стороне ладони — катетерная игла. Стало до ужаса неприятно. Она не помнила, что произошло. И кто она. И где она. Знала лишь своё имя — Алиса Виллемс.

Руки задрожали. Избавилась сначала от прибора на лице, без которого она спокойно могла дышать, отмотала от плеча тугую липу, осторожно вытащила из кисти иглу. Зажала ранку второй рукой, пытаясь остановить хлынувшую кровь.

Стала осматриваться внимательнее, чтобы понять, где оказалась. Это была небольшая комната, оформленная в светлых бежевых тонах. На полу был постелен длинноворсный ковёр, на двери в футляре висел костюм винного цвета. На подоконнике стоял пульверизатор с водой. А на письменный стол кто-то заботливо поставил живые цветы. Чисто, свежо и умеренно влажно. Прямо-таки идеальный образ женского жилища.

Поодаль от кровати стояла доска. Девушка протёрла глаза, чтобы прочитать надписи маркером на ней: «Выздоравливай поскорее!», «Доченька, мы тебя очень любим!», «Не встанешь на ноги, я тебе их переломаю!».

Алиса прислушалась к себе — она не ощущала никакого дискомфорта, как то бывает после тяжёлой болезни. За исключением того, что кровоток в руке до сих пор восстанавливался. Осмотрела каждый участок своего тела на наличие травм или увечий — ничего. Нет даже намёка на шрамы на гладкой светлой коже.

Поднялась, зачесала назад пальцами тёмные каштановые волосы и стала осматривать своё отражение в зеркале как что-то совершенно инородное. Глядела в свои глаза оттенка розовой цветущей вишни и не могла понять трёх вещей: кто она, где она, и почему все эти люди ждали её выздоровления, если на ней ни царапины?