Ворон ворону глаз не выклюет

Глава 1 От сумы и тюрьмы не зарекайся...

Глава администрации дал обширную пресс-конференцию сразу же, после вынесения приговора своему заместителю, пойманного с поличным на взятке. Голос Аникеева был сух и безэмоционален, он слишком разочаровался в своём подопечном. Дурак набитый, это же надо было взять и так глупо подставиться.

Щенок неблагодарный посчитал себя выше закона, вот и пусть теперь мотает срок, размышляя об утерянных возможностях. Времени для этого у него полно, целых 6 лет, плюс пять миллионов штрафа. Что называется, получи и распишись.

Вопросы сыпались со всех сторон, журналюги народ наглый, своего не упустят. Почуяли запах крови и слетели, как шакальё, в надежде дождаться быстрой смерти упавшего и поживиться падалью, набив ненасытное брюхо.

Интересно, насколько они будут шокированы, услышав о себе всю правду? Наверняка посчитают его умалишённым, так и напишут в своих газетёнках, что старик выжил из ума, не справился с ударом, нанесённым его протеже.

- Скажите, а кого теперь вы видите своим преемником? - с ехидством поинтересовалась не в меру ретивая блондинка, нагло вытесняя пышным бюстом коллегу, потянувшуюся было к микрофону, чтобы задать свой вопрос.

- В порядке очереди, пожалуйста. Слушаю вас, девушка, - обратился Аникеев к той самой, задвинутой журналистке. Он попросту не желал говорить на эту скользкую тему, потому что знал, что простым ответом тут не отделаешься.

Тем более, должность выборная, о какой преемственности может идти речь? По крайней мере, в открытую о таком не говорят, хотя, ежу понятно, как на самом деле всё происходит. Надо поскорее сворачиваться и ехать домой, пока не договорился на свою голову.

Жаль, нельзя напиться до беспамятства, сердечко не позволяет, не то бы оторвался, осушив графинчик беленькой под солёные огурцы. Даже сглотнул, ярко представив запотевшую рюмку и огурчик, наколотый на вилку.

Меж тем, вопросы продолжали сыпаться градом со всех сторон и приходилось отвечать, выверяя каждое своё слово. Ну как тут останешься равнодушным, когда каждый так и норовит укусить и впрыснуть яд, через острое жало?

- А вам не приходило в голову, что Полетаева подставили? - вдруг спросил один товарищ, пожалуй, единственный адекватный в этой своре.

- Признаюсь честно, поначалу были подобные мысли, однако, следствие доказало вину обвиняемого и у меня нет оснований не доверять фактам.

Так и не дав возможности блондинке высунуться снова, глава закончил отвечать на вопросы и, резюмируя, толкнул длинную пространственную речь. "Приговор суров, но справедлив, и так будет с каждым зарвавшимся слугой народа, возомнившим себя господином".

Последние слова вынесут в отдельный заголовок и подхватят все, кому не лень. Из разряда обвиняемых Дмитрий перешёл в осужденные, его вина не вызывала никаких сомнений. Всё, конец, финита ля комедия, кончился Полетаев, был, да весь вышел.

Сам он давно смирился с этой мыслью, более того, его мало волновала собственная судьба, душа болела лишь за жену и детей. Он вспоминал глаза Натальи, полные боли и страданий, в них читался свой приговор.

Одним только взглядом пригвоздила к позорному столбу. Что такое осуждение посторонних людей, когда родной и близкий человек не верит ни единому слову? Плевать на всех с высокой колокольни, на всех, кроме Наташки.

И ведь, как ни крути, со стороны всё выглядит так, словно обвинения справедливы, а не высосаны из пальца. Как доказать, что это была подстава от лучшего друга, всегда завидовавшего ему по-чёрному?

А он дурак сделал всё для того, чтобы Юрку Титаренко приняли на работу в администрацию. Ну, как же, бывший однокашник, друг детства. Воспользовался его состоянием и припрятал бабки в кабинете, а потом зашёл, после визита того фермера и, как ни в чём не бывало, попросил документы.

Открыв дипломат, Дмитрий впал в ступор. Не думая ни о чём, взял пачку купюр и недоуменно взглянул на Юрку, словно хотел убедиться, что тот видит то же самое. Дальше, как в замедленной съёмке, вся жизнь перед глазами пробежала.

Ворвались люди в форме и устроили вакханалию, слова не дали вымолвить, просто уложили мордой в пол и всё, когда он пробовал объяснить, что происходит. Кому нужны оправдания, если на его руках следы от меченых специальным раствором купюр?

Попробуй при таких условиях доказать, что не верблюд. Зря в своё время не послушал жену, молившую его не идти в большую политику. Да, она была права, не надо было соглашаться, когда Аникеев объявил во всеуслышание, что хочет сделать его своим преемником.

Именно с того момента всё и началось. Хотя, нет, закрутилось всё намного раньше, а закончилось плачевно, как и предрекала Наташка. Он тогда разозлился страшно и попросил не оракульствовать или попросту не каркать.

- Что за манера во всём видеть плохое?

- Я всего лишь прошу тебя трижды подумать, мы и так в последнее время стали редко видеться, ты всё время в работе, а я только и делаю, что жду, когда дойдёт моя очередь на аудиенцию к собственному мужу.

- А как ты хотела? Жить красиво и ничем не жертвовать? Сможешь обходиться без дорогих тряпок и сытой жизни?

- Я хочу жить, как все. Зачем мне вся эта показная роскошь, если я чувствую себя одинокой, брошенной тобой? Я словно на необитаемом острове.

- Вот как ты заговорила? Значит одиноко тебе со мной?

Они тогда поругались в очередной раз, потом помирились, как бывало всегда. Наташка больше не упрашивала его оставить затею идти на выборы, а он радовался, что сумел её убедить. В зале суда народу было немного, заседание было закрытым, но за окном гул стоял страшный.

Народ скандировал лозунги, требуя засадить взяточника надолго. Понятно, кто это организовал, вчерашние прихлебатели были готовы его растоптать и унизить, окунуть в грязь лицом, чтобы не смел поднять головы.

Адвокат заверял, что будет подана апелляция, но кого волнуют трепыхания полудохлой рыбы, выброшенной на сушу? Бейся хвостом, не бейся, разницы нет, никто не протянет руку помощи. Так что, лучше смириться с неизбежным.