Вороний Грааль

Глава 1. Последний спокойный день

–Ну и что дальше? – Магда даже не пыталась скрыть скуку. Более того, кажется, она делала всё для того, чтобы показать насколько ей скучно слушать утренний доклад, и как ей тоскливо от самого утра – хмарного и серого, распластавшегося за окном её покоев.

Она то вздыхала, не заботясь даже о том, чтобы закрыть лицо руками, то смотрела в окно, то шумно вздыхала, показывая, что этот доклад так длинен, что отнял, кажется, уже половину её жизни. Да и вид Магды оставлял желать лучшего – она не позаботилась даже о собственных волосах, и поднялась принимать доклад как была, с постели, хорошо хоть хватило совести на то, чтобы спрятать ночную рубашку под плащом. Впрочем, едва ли она сделала это из каких-то добродетельных побуждений, скорее всего это решение тоже было продиктовано собственным комфортом – наступали тёплые дни, и город Святого Престола переходил на банальную экономию, и уже не так жарко отапливал комнаты своих служителей.

–Далее, стражники допросили их. Оказались заблудшими туристами, – но на человека, который стоял перед Магдой, ни вид её, ни поведение не производили никакого впечатления. На него, казалось, вообще сложно было повлиять – он держал свой разум и свой образ жизни в строгости, и считал проявление злости или раздражения уделом простых людей, несвязанных службой Святому Городу. Касалась эта строгость не только гнева или раздражения, но и всяческого намёка на удовольствие. Несмотря на юные, полные жизни годы, этот человек отрёк от себя практически всё людское, всё желанное – говорили, что он даже не имеет подушки, довольствуется самыми малыми покоями, пренебрегает одеялами и прочее, прочее.

Магда его не понимала. Она всегда стремилась к комфорту, к заботе о себе, а этот?..

–Просто вы разные, – объяснял ей Бартоломью, – ты из людей, а Мартин, он…

–Из фанатиков! – Магда злилась и пыталась за весельем и смехом скрыть эту злость.

–Из лицемеров, – поправлял Бартоломью. – Господу наплевать на то, кладём ли мы масло в нашу кашу, добавляем ли в нашу вод мёд, укрываемся ли одеялом. Не в этом ведь служение, а в мотивах, в поступках наших. А Мартин – лицемер. Ему удобно прикидываться добродетельным и смотреть на нас свысока, ведь он на вечном посту, ведь он в вечной скромности и строгости. Но он занимается тем же шпионажем и теми же интригами, что ты или я. Да, во имя блага, но занимается ведь! Так что вся его строгость – это лишь прикрытие.

Но поведение Магды относительно утреннего приёма доклада от Мартина не имело отношения к словам Бартоломью. Она вела себя так не только с ним, она давно уже зарывалась, сначала понемногу, и вроде бы как от восторга внезапной, почти абсолютной вседозволенности и покровительства Бартоломью, но человек легко теряется в круговороте власти и не только Мартину – одному из прислужников Дознания, Магда демонстрировала свою тоску и насмешку…

–И что дальше? – Магда побарабанила пальцами по гладкой столешнице. Здесь у неё был порядок – ни бумаг, ни чернильных приборов, ни пятен от грубо поставленных на стол кубков с вином. Но Магда тут и не работала, только принимала доклады.

–Составили рапорт и отпустили, – Мартин пошарил в чёрной папке и подал Магде три листа. Краем глаза она увидела, что каждый из них подписан как «служебная записка», но не взяла. Мартин вроде бы и не заметил этого откровенного пренебрежения и положил листы на столешницу.

Она даже не глянула, спросила скучным голосом:

–Какие ещё происшествия имели место?

Вопрос и вправду был скучный. Рабочий день Дознания плавно перетекал в ночь. Если что-то случалось, то пробуждение было неминуемым и по тревоге, по настоящей тревоге поднялись бы все три Всадника Дознания, а так как Бартоломью был одним из них, то Магда уже бы тоже была бы в гуще действия.

Но рутина требует условностей.

–Никаких происшествий, только эти несчастные туристы, – подтвердил Мартин. – В служебных записках указано, что каждый из них здесь планирует пробыть не больше недели, если прикажете, за ними установят наблюдение…

Магда поморщилась – ещё чего! Драгоценные ресурсы на каких-то туристов? В Святом Городе их всегда было много – верующие сюда едут, чтобы снять с себя грехи и обрести смысл, туристы едут полюбоваться древними соборами и узкими улочками, а богачи едут сюда пожертвовать немалые суммы, которые официального не принимает Святой Город, но принимает Малое Казначейство, что вроде бы действует свободно и независимо, но всё это пустое – все понимают, что Городу нужно на что-то жить и на что-то отстаивать свою власть.

–Что я буду делать дальше и что прикажу – тебя не касается, – перебила Магда. Перебивать было необязательно, можно было просто промолчать или кивнуть, мол, да-да, конечно, можно и наблюдение. Но Магде очень хотелось напомнить Мартину, что он здесь ничего не решает, и из них двоих отдавать приказы и решать о дальнейшем может лишь она.

Мартин даже не вздрогнул, и даже тени обиды не легло в его чертах. Будь на его месте кто-то другой, он, быть может, и взбесился бы – какая-то Магда, служительница без рода и племени, непонятно откуда взявшаяся и на чём поднявшаяся, будет ему указывать? Но лицо Мартина осталось бесстрастным. Ничего он не ждал иного от неё, да и от него самого ничего, кроме этого бесстрастия и не ждали.

–Если это всё, можешь идти, – милостиво дозволила Магда.

Мартин коротко кивнул и твёрдыми шагами покинул её покои. Магда проводила его взглядом и вздохнула – в комнате было холодно. Да, здесь ещё топили, не позволяя ночному холоду охватить всё помещение, но тепло не могло согреть всего того пространства, что Магда захватила – в её покоях располагалась и удобная кровать, закрытая пологом, и широкий книжный шкаф, к которому Магда прикасалась редко, и платяной шкаф, щедро забитый вещами, и стол, за которым Магда и не работала, и пара кресел…