Воровка снов

Спячка удалась

СПЯЧКА УДАЛАСЬ

Совещание на продакшене «Тролль-арт» длилось пятый час. Сценаристы с главным автором Матвеем Стольским курили и пили кофе на балконе. Ядя держала в дрожащей руке бумажный стаканчик с мутной жижей – кофе давно остыл, а за новым идти не возникало никакого желания. Ядя убрала со лба тяжёлую тёмно-русую с красноватым отливом прядь и привычным движением завела за ухо. Настроение стремительно падало вниз, как и температура воздуха. Ядвига передёрнула плечами – короткая кожаная курточка с заклёпками не спасала. Вместо сигареты в руке дымилась элегантная трубка – предмет зависти и восхищения сценарной группы. На просьбу дать покурить или поближе рассмотреть, Ядя категорически отказала. Вырывать трубку из рук никто не стал, но репутация в глазах коллег упала до уровня плинтуса. Статус «жмотина-молчунья» она получила сразу же.

– Ядя, я тебя умоляю, соберись, – не выдержал тишины Стольский. – Ты можешь, я знаю.

– Не могу, – вздохнула коллега и выпустила облачко дыма. – Я выдохлась.

Все с удивлением уставились на неё – разговаривала Ядвига так редко, что две фразы показались монологом.

– Все выдохлись, – поддержала главного автора Оля, она сняла очки и дохнула на стёкла, отчего те тут же запотели. Оля энергично вытерла их о свитер, но надевать не торопилась, а ловко бросила окурок в стаканчик Яди. – Ты тут особенная, что ли? Я не могу всё и за всех придумывать. – Она покосилась на Стольского и продолжила: – Ты восьмую встречу молчишь. Только киваешь и угукаешь. Какой от тебя толк нашей группе?

Ядя, ссутулившись, молчала, лишь время от времени выпускала облачка ароматного дыма.

– Вон, Лёлик вторые сутки не спит, да Лёлик? – Оля повернулась к задумчивому юному дарованию в длинном свитере с закатанными рукавами.

В подтверждение Олиных слов Лёлик угукнул и прикурил вторую сигарету, бесцеремонно швырнув в Ядин стаканчик окурок.

– Слышь, Ярославна, я не посмотрю на твоё поэтическое имя, выкину нафиг из группы. Таких как ты, очередь стоит под дверями продакшена. Давай, включайся в работу. Хватит Лёлику переписывать твои серии. – Он прищурил раскосые карие глаза, что делали его похожим на монгола и спросил: – Ты вообще денег хочешь?

Ядвига Ярославна с высоты своего метра семидесяти восьми смерила взглядом плотного коротышку Стольского и хрипло выдавила:

– Хочу.

– Она умеет говорить? – Лёлик чуть не подавился дымом. – Вот что бакс животворящий делает!

– Ой, молчал бы, – проворчала красотка Сима, отправляя окурок в злополучный Ядин стакан, – мы баксов три года не видим. Всё в родненьких получаем, рулонно-погонных.

Сима потянулась и растянула губы в блаженной улыбке.

– Лёлик, давай сегодня забухаем? Погода мерзкая…

– Бухать будете в конце проекта, – перебил её главный автор. – А до него ещё сто тридцать серий. Полгода сухого закона. Попробуйте только напиться, вышвырну, – пригрозил он и снова покосился на Ядю.

Ядвига выбросила стаканчик с окурками в небольшую урну, стоявшую в углу балкона, выпустила пару колечек дыма и уставилась в городские сумерки, словно пыталась что-то разглядеть.

Она ненавидела снег и холода, и мечтала впадать на зиму в спячку, как её любимый сурикат по кличке Бенедикт Камбербэтч. Ядя считала, что актёр очень похож на этого забавного зверька. Суриката подарил ей знакомый бариста, друг которого разводил экзотических зверюшек. Беня, как ласково называла его Ядвига, родился слабым и подлежал выбраковке. Ядя как узнала об этом, тут же решила, что ей срочно нужен сурикат. Так Бенедикт Камбербэтч поселился в трёхкомнатной квартире, доставшейся от бабушки, и сразу занял целую комнату – Ядя оборудовала ему мини-степь с мини-пещерой, в которой сурикат и обосновался. На зиму Беня впадал в спячку, а Ядя жутко завидовала зверьку, что тот никогда не видит ненавистный снег, не чувствует холода и не ходит на работу.

Кстати, на эту работу её пристроила подруга Алиса. Она переживала, что Ядя совсем одичает дома.

– Тебе срочно нужна социализация, – вынесла приговор Алиса, увидев, как Ядя пишет по десятку статей в день, никуда не выходя из дома.

А лучшей «социализацией» стала сценарная группа, пишущая стопятидесятисерийный сериал «Святая грешница любви». Главным автором на ней работал опытный сценарист Матвей Стольский, нехотя поддавшийся на уговоры Алисы «взять талантливую девочку». И отказал бы, но в момент их разговора по коридору проходил любовник Алисы, исполнительный продюсер Михаил Блюк, он тут же поддержал свою ненаглядную, и мягко, но с нажимом сказал: «Возьми девочку». Матвей для пущей важности повздыхал, но «девочку» взял. Куда деваться? А когда пришла эта дылда, понял, что попал.

У Матвея, за долгий век работы сценаристом, выработался профессиональный нюх на авторов. «Девочка» сулила ворох проблем. Прогноз начал сбываться: вначале она работала, а к середине октября выдохлась. Из-за неё назначали восьмую встречу на второй десятке сериала. Идей никогда никаких не выдвигала, сидела тихонько, как статуя, чем невероятно выводила из себя Стольского. Он попытался было сказать Алисе, что она подсунула ему не «девочку», а свинью, но та лишь посмеялась.

– Стольский, она лауреат международных литературных конкурсов. Птицам в форточку расскажи, что Ядька писать не умеет.