Воспоминания солдатских вдов

Воспоминания солдатских вдов

Всё дальше и дальше уходят в прошлое годы Второй мировой войны, всё меньше остаётся живых свидетелей тех страшных событий. Но память людская навсегда сохранит имена тех, кто, не щадя своей жизни, приближал светлый час Победы. Сможем ли мы до конца оценить их подвиг? Сможем ли отблагодарить их за то, что они совершили для нас? Ведь они подарили нам мирное небо и счастливую жизнь… Да, да! Именно счастливую жизнь без войны…

Как тяжело было тогда всем: и тем, кто сражался на фронте, и тем, кто работал в тылу… И какая тяжёлая участь ожидала всех, оказавшихся по ту сторону фронта, на оккупированной немцами территории.

В прошлом году мы всей семьёй ездили на Кавказ, в город Прохладный, в котором родилась моя бабушка и где прошли детские годы моей мамы. Однажды мама повела нас на улицу Петренко. Здесь когда-то жили её бабушка и дедушка, и до сих пор стоит дом, построенный их руками. Мы неторопливо шли по улице, на которой стоят кирпичные дома послевоенных лет, старые саманные дома. И над всем этим, как памятник безвкусице, возвышаются особняки новых русских. Мама рассказывала о тех, кто жил когда-то здесь и чьи имена сохранила её детская память.

«Мне тогда было года четыре, и я помню, как вечерами, когда спадала дневная жара, многие соседки выходили на улицу, садились на лавочки перед домами, вели неторопливые беседы друг с другом, и я чувствовала, что все они чем-то связаны. А ещё я удивлялась, что на улице почти нет стариков…

…Вот здесь жила тётя Мария Кайдашова. Её дом был одним из самых бедных на улице. Двух дочерей воспитывала она без мужа, а потом помогала растить внуков. А вот дом нашей соседки, Петровны, как все её звали, Анны Петровны Чумак. Она была крёстной мамой нашей бабушки, а наши семьи связаны полувековой дружбой. В её доме, как мне рассказывала мама, во время войны жили немецкие офицеры, а Петровна с двумя детьми жила в погребе во дворе. Жили бедно, кушать было нечего, спасала коза, которую держали соседки на две семьи. Ели траву, собирали в лесу всё съедобное, что находили, сушили разные фрукты, а зимой варили из них узвар. Петровна, чтобы не умерли от голода её дети, обстирывала немецких офицеров. Однажды повесила она сушить шёлковое офицерское бельё в саду и не увидела, как коза подошла к рубашке и сжевала рукав. Петровна испугалась, что офицеры расстреляют её и детей за испорченную рубашку. Спрятала детей у соседей, а сама бросилась в ноги к офицеру, плакала, умоляла его пощадить их. Немец только посмеялся.»

Вот такие воспоминания о войне сохранились у дочери Анны Петровны Лидии Фёдоровны. Более тридцати лет она переписывалась с моей бабушкой Валей: «Мы тогда начинали строиться перед войной, и отец спилил тутовник, который рос во дворе. Ствол был как лавочка. А во время войны мы этот ствол распилили и сделали из него мельницу, натолкали туда разных битых сковородок, чугунков. Было трудно вбивать, дерево крепкое. Зато была своя мельница! Мололи мы кукурузу, муку отсеивали на чуреки, а из зерна варили мамалыгу (это такая каша). Помню, как мы с тобой, Валя, носились прятаться то у вас в подвале, то у нас в убежище, а на дырку сверху клали перину, думали, что она спасёт от бомбы. Полдня со стороны вокзала стреляли наши, а потом со стороны больницы начинали стрелять немцы. Шесть бомб упало на улице, но ни одна не разорвалась. Потом прошёл слух, якобы, знали, что эти бомбы будут сброшены на мирное население и обезвредили их, чтобы они не взорвались».

Лидия Фёдоровна вспоминает, как встречали День Победы в городе Прохладном. «Мама как раз в ту ночь дежурила, она работала сторожем на складе. Рано утром пришёл Николай Петрович (мой прадедушка) и сказал, что война закончилась. А я спросонья ничего не пойму, говорю: «Это правда? А папа наш вернётся?» Он говорит: «Вернётся». Брата я не стала будить, он крепко спал. Постепенно на улице стало шумно, я разбудила Витю, и мы пошли с ним в город. А там столько народу! Вся площадь была заполнена! Здесь же был митинг. Сколько там было и слёз, и радости! Потом мы зашли к маме на работу, а у них играет патефон, и люди танцуют».

Мама рассказывала, что потом пришёл начальник и говорит: «Петровна, стреляй, война закончилась, Победа!» И мама все патроны, сколько было, выстрелила вверх. А потом стали возвращаться победители, мы с Витей бегали встречать их на вокзал, а оттуда возвращались в слезах, потому что не встретили отца. Помню, однажды шёл солдат впереди нас, и мы гадали, кто же это. Он вошёл во двор Калашниковых – это вернулся их отец. И пока прибывали эшелоны, мы всё встречали отца и встречали… И не встретили. Больше с нашей улицы не вернулся никто…»

«А вот дом, который построили ваши прабабушка и прадедушка после войны, - продолжала рассказывать мама. – Сейчас здесь живёт городской судья, а во время войны на этом месте стоял маленький саманный домик, который купил дедушка перед войной, а после войны прадедушка решил, что этот домик мал для большой семьи, и задумал строить новый. Прадедушка Коля вернулся с фронта инвалидом, потерял руку. И только бы жить и радоваться, но настигло большое горе – умерла жена. Не выдержала хрупкая женщина голода и холода. Помаялся он один и поехал на семейный совет к своим сёстрам в Рязанскую область, решать, как же жить ему дальше».

Затаив дыхание, я слушала рассказ о судьбах людей, живущих рядом, на одной улице. Вот она – живая история.

А мама начала рассказывать другую историю. «Восемнадцатилетней девушкой приехала моя бабушка Паня – как все мы её звали – в начале тридцатых годов в Запорожье из Рязанской глубинки. В те годы свирепствовал страшный голод, и, чтобы спасти детей от неминуемой смерти, моя прабабушка выправила в колхозной конторке за мешок зерна паспорт для старшей дочери и отправила её на Украину, а остальных десятерых детей забрали другие родственники. Так бабушка Паня оказалась в Запорожье, устроилась работать на Запорожский металлургический комбинат имени С. Орджоникидзе. Дали ей место в общежитии. И только начала привыкать девушка к новой жизни, как неожиданно умер дядя, у которого жила её младшая сестра Катя, и Катя приехала к старшей сестре. Разрешили Прасковье оставить сестру в общежитии. Спали они на одной кровати, часто по очереди. Катя училась в школе, потом окончила ФЗУ, а Прасковья работала, чтобы прокормить себя и сестру. Сёстры были красавицами, вокруг них было много поклонников, да только решила старшая сестра не выходить замуж до тех пор, пока не определится судьба младшей. Видимо, не встретилась ей в жизни настоящая любовь, раз не нужна была никому обуза – младшая сестра.