Возлюбленная

Возлюбленная

Маринка так готовилась к этому дню! Точнее к ночи. Что день? Самый длинный и ещё в придачу жаркий. Вот ночь особенная, короткая, волшебная. И столько надо в эту ночь сделать успеть. А папка взял и заартачился.

– Не пущу! – говорит. – Срамоту на семью наводить! Ишь, чего удумала! Марш полы мыть и пылюку вытирать!

Обиде Маринки не было предела!

Ну как так а? Ей так хотелось отправиться на праздник, с подружками поводить хороводы. А потом пустить венок по воде со свечкою и, чтобы обязательно, этот венок не остался незамеченным…

От мечтаний своих Маринка зарделась.

– Чего стоишь? – оборвал приятные мысли ее весьма неприятный сестрин окрик. – Рот раззявила! Шевелись, давай!

И вот почему Иришка злая такая? Недоумевала Маринка. Радовалась бы, как все. Принарядилась и пошла вечером на гулянья, хороводы водить, кого-нибудь да встретила. А так, сама не веселится и другим не дает. Дева старая!

Вечером, как и предполагалось, на праздник ее не пустили, но только и Маринка была не из тех телух, которым, что не скажи, всё выполнят. Как же! Чтобы подружки потом на смех подняли – аки маленькую заперли, а на Священную ночь не пустили. Поди, взрослая уже. Шестнадцать годочков еще по весне исполнилось. Стыдно в девках оставаться, она не Иришка же, в конце-то концов!

Дождалась Маринка, когда в доме стихнет, и сестра перестанет возле комнаты ее сновать, взад-вперёд проверяя на месте ли сама Маринка. Принарядилась – белая льняная рубаха до пят, самые лучшие бусы, как же без них в особую ночь. Венок из полевых цветов Маринка ещё днём в смородиновом кусте спрятала, чтобы Иришка не заметила.

Вот она луна большая и богатая на свет и загадки. Вот она ночь Священная и единственная в году, когда сказки оживают. Поднимаются из водных глубин русалки, выходят из чащоб лесовицы и водят свои хороводы. Главное, чтобы заблудший путник не набрел на их танцы, тогда не выпустят Девы, заберут с собой либо в озеро утащат, либо в лес затянут. Всё одно, никто больше того несчастного не увидит.

Только Маринка не такая дура была, чтобы во все эти россказни верить. Девицам о замужестве полагалось мечтать, так говорила Ленка – ткачихина дочка. Вот Маринка и мечтала об этом, как могла, поэтому так старательно венок выплетала, каждый цветок на жениха заговаривая. Если повезет, тогда её желание сегодня сбудется, и Фёдор – сын местного кузнеца – обратит на неё внимание, как на взрослую.

В таких грезах Маринка и не заметила, что забрела не в ту сторону. Опомнилась, огляделась – местность незнакомая. Вся-то округа ею исхожена вдоль и поперёк. А здесь все чужое. Вдруг послышался смех и голоса девичьи. Тут и сами девицы объявились, как из тумана вышли. Только вот никакого тумана и в помине не было. Стали девицы хороводы водить прямо вокруг Маринки.

– Ой! Смотрите, – говорит одна из красавиц. – Какая хорошенькая!

– А ты кто будешь? – спрашивает вторая.

– Маринка я. Старостина  дочка.

– А не хочешь ли ты, Маринка, замуж? – смеются девы, хихикают. И самой Маринке от чего-то весело, вольготно на душе делается.

– Как же, хочу, – отвечает она. – За Федора!

А девы, знай себе,  хихикают да кружит вокруг Маринки. Ей ещё веселее становится. Не нужны те подружки, если тут так хорошо. Только холодком от дев потягивает, да от чего-то тиной болотной попахивает. Но это мелочи, видать болото недалеко находится, от того и пахнет.

– Мы тебе, Маринка, – одна из красавиц берет ее за руки да кружит. – Нового жениха дадим. Согласна ли ты замуж за него пойти?

– Я за Фёдора хочу – кузнецова сына, – пропела счастливая Маринка.

– А наш жених не хуже! Видный, да хороший.

– Согласна ли ты пойти за него?

– От чего ж не пойти, – соглашается Маринка. – Ежели жених хорош.

– Хорош, хорош, – вторят красавицы.

И повели девы, а она и не сопротивляется. Идет с ними счастливая от замужества скорого. Вот Иришка обзавидуется, когда она ей в нос мужем тыкнет. Так мечтала и не заметила, как оказалась в дремучей чаще с болотом.

– Вот он жених, – говорит та, что под руку вела. – Видишь, каков?

Смотрит Маринка – перед ней молодец, да до того хорош, что сама себе позавидовала. Волосы тёмные, лицо белое, а глаза омуты зелёные. Только тянет от него лёгким холодком, да болотной тиной попахивает. Но разве это портит молодца пригожего?

– Подойди ко мне, – говорит он Маринке. – Отдай венок, подари поцелуй, возлюбленная!

– Возлюбленная, – как во сне повторила Маринка и подалась вперед. Протянул он к ней руки с пальцами длинными, тонкими. И вот она уже, готовая кинуться в его объятия, тянется к нему сама.

– Нет!!! – крик располосовал красоту ночи, а в нос Маринке ударила такая нестерпимая вонь, что она очнулась.

– Маринка! – слышит Иришкин окрик, а сама стоит, как вкопанная не в силах оторваться от того, кто к ней тянет не руки – лапы перепончатые.