Возродить себя

Глава первая

Возродить себя

Тая Ристова

Я очнулась от сильного рывка. Сердце бешено колотилось в груди, а слезы непрекращающимся потоком лились из глаз. Ветер противно завывал в нашей покосившейся избушке, просачиваясь во все щели. Младшие сестры жались друг к другу в тщетных попытках обогреть озябшие руки и заледеневшие ноги. Печь не топилась уже шестой день. Те крохи тепла, что она могла дать, давно уже выдуло ветром, а залатать дыры было откровенно не чем.

Мох примерз к почве, да и он не спасал после проливных дождей. Любые ветки мы старались сберечь для обогрева и готовки скудной пищи. Попросить помощи не могли. На сотни километров остались лишь дикие звери, рыскающие в поисках падали тех, кто еще пытался выжить после ядерной войны.

Мои дорогие. Пусть эта книга будет коллективной терапией. Буду писать свои страхи, чтобы они не болтались плесневелым комком в моем сознании и не отравляли светлое будушее. Книга с обязательным счастливым и красивым концом. Немного фантастики и нереальности, но только она может хоть как-то заставить поверить в светлое будущее. Но! Прописать все, что накипело за последние 2 года очень хочется.

Добро пожаловать в новую историю...

Еще полтора года назад мы лишь наблюдали за приближающейся катастрофой. Два народа столкнули между собой в кровавой бойне. Бестолковые переговоры, нежелание идти на уступки, злость, все вылилось в полномасштабный конфликт. Сперва он захватил две братские страны, ядерные державы, взрывая агрессией пахотные земли. Люди гибли, часть бежала в соседние государства, но надолго они спастись не смогли. Пахотные земли не обрабатывались. Неосторожные попадания в здания атомных станций в обе стороны запустили неотвратимые реакции урановых реакторов и охлаждающих бассейнов, пробоины в которых пропускали зараженную жидкость в сточные воды и почву.

Цены на продукты питания подскочили до небес. Некогда благодатные земли опустели. Даже чернозем, что кормил половину континента, не давал и сотой доли урожая. Начался голод. Те, кто в свое время купил хотя бы клочок земли и наковырял остатки семян, худо-бедно вспахивали и обрабатывали свои наделы, вспоминая заветы предков и рецепты консервации. Но война не щадила никого. Пара недальновидных решений, человеческий фактор и вот первая атомная станция взлетает на воздух, оставляя после себя смертоносный огненный гриб, пожирающий жизни всего живого.

Цепная реакция и второй взрыв, третий. Люди в панике. Весна и шальной ветер гонит ядовитые осадки во все стороны света. Не остался никто, кого бы не затронул этот ужас. Люди попрятались в подвалах, погибая там же, используя для питья зараженные воды. Те, кто были на открытом воздухе - давно гуляют пылью по серой земле. Трава больше не растет. Деревья иссохли. Рыба, что спасала нас в голодные дни, вымерла, как и крупные животные. Остались только мы, три сестры, которых мама вовремя затолкала в подвал ценой собственной жизни.

И я самая старшая.

Наше спасение во многом сложилось благодаря старому лазу между нашим домом и заброшенным бомбоубежищем. Мягкие почвы обрушились после пары мощных толчков от взрывов в Финском заливе, открывая отдушину в скале. Сквозь нее мы втроем и смогли просочиться в помещение, напоминающее просторную подземную парковку. Там же обнаружили генератор, угольный очиститель воды, склад с консервами и сух пайками, старые сухие матрасы, кое-какую одежду и самое главное - подземное озеро. Оно находилось на глубине более 20 метров и отлично очищалось естественным путем.

В этой клетке мы провели 8 месяцев. Без света, в полутьме, для экономии энергии, мы читали, нарезали круги по нашему убежищу и говорили. Обнаруженные книги представляли собой пособия по выживанию в различных условиях от Антарктиды до Африки. Вариации охоты, установки силков, методы разделки зверя, дубление кожи и меха, выращивание растений, постройка землянки и розжиг костра.

Выходить из этого логова мы откровенно боялись. На поверхности разразилась нешуточная бойня, а накрывшая после череда взрывов наврятли оставили кого-то живым. И я это прекрасно понимала. Так же как и осознавала, что эта пещера может стать нам и гробом.

Запасы потихоньку истощались. Мы делили крохи еды между собой, пытаясь сэкономить. Аня и Катя напоминали ходячие приведения с серой, полупрозрачной кожей и впавшими глазами, тонкими пальчиками переворачивающие странички затертых до дыр книг. Мы практически все время молчали, вспоминая прошлую жизнь, смех и праздники, но особенно те угощения, которые помогали готовить маме для себя и гостей.

Было неимоверно тяжело покидать уже знакомую, но такую холодную и голодную пещеру. Но смерть не собиралась ждать, а мы не хотели сдаваться ей просто так.

За восемь месяцев, я расковыряла тайник с оружием, кое-как вскрыв замок, а вернее практически раскурочив часть двери. Научилась более-менее стрелять, вспоминая уроки своего папы, который любил тир и брал меня пару раз в шестнадцать лет. Потом его призвали. И я о нем больше ничего не слышала. Почти год мама тянула нас сама, сажая семена прямо на балконе нашей квартиры и любовно поливая каждый росточек. А мы бегали по соседским квартирам тех, кто покинул город, и собирали остатки всего, что может пригодиться в любой ситуации.

И вот настал день, когда мы доели предпоследнюю маленькую банку с какими-то рыбными консервами и запили холодной водой. На сегодня это вся еда. Девочки наотрез отказались оставаться одни, опасаясь, что я тоже не вернусь.

Слез не было ни у одной. Лишь животный страх в глазах и ужасающая перспектива меня потерять.

Решение выходить вместе пришло само. Какая разница? Не сегодня, так завтра ЭТО случится. Может лучше и не разделяться?

Скрипучее колесо входной двери поддалось только с третьего раза. Мы специально раскачивали его, имея возможность беспрепятственно повернуть задраенный вход. Загрузив в рюкзаки смену одежды, карту, флягу с водой для каждой, котелок и жестяную банку из под крупы со спичками, последнюю консерву, три алюминиевые тарелки и три ложки, оставшиеся пару кусков мыла, смену обуви, тонкий матрасик для каждой. Себе вложила пару ножей, как и средней Ане. Младшей досталась деревянная трость для ходьбы. Хоть вещей и было не много, но для каждой из нас рюкзак весил почти половину нашего веса. Приоткрыв дверь, синхронно принюхались. Пыльно. Часть ступеней наверх была завалена, но левая сторона оставалась в целости и относительной проходимости. Сквозь небольшую дыру в потолке пробивался еле заметный луч света.