Возрождение. Книга первая

Глава 10

Радужный водопад даже сейчас, превратившись в чёрный камень, производил неизгладимое впечатление на всякого, кто отваживался посетить место всеобщей драконьей скорби. Никто не смог бы назвать это застывшее чудо мёртвым или лишённым силы. Казалось, достаточно одного слова, прикосновения, да просто пристального взгляда и вся эта монолитная громадина содрогнётся и осыплется каменными брызгами. Зрелище было бы поистине незабываемым – радужный камнепад.

Даган усмехнулся своим мыслям, придёт же такое в голову. Чушь какая-то. Вот уже целый год магия драконьих предков заключена в каменную ловушку и не может наследоваться их потомками. За прошедший год у драконов на свет появилось всего несколько младенцев, настолько слабых, что они вряд ли смогут когда-нибудь подняться в небо.

Не этого ли добивался Даган, приводя в исполнение давно вынашиваемую им идею по ослаблению этой древней расы? Казалось бы, всё получилось в соответствии с его желаниями и устремлениями, но ожидаемого удовлетворения он так и не почувствовал. На душе было муторно. А хуже всего было то, что в целом мире не осталось никого, с кем он мог поделиться своими мыслями и чувствами. Одиночество стало его верным спутником с тех пор, как погибла Слай. Астигар замкнулся в своём горе, и Даган лишился даже тех крох внимания, что уделял ему друг, будучи счастливо женатым.

Вид гладкого чёрного камня, отражающего лучи закатного солнца, успокаивал и вселял в мага уверенность в том, что и со всем остальным он справится так же хорошо, надо лишь набраться терпения и задавить в себе остатки человечности. Больше он не позволит себе быть слабым.

Даган посещал это место так часто, как только ему позволяли соображения безопасности. Нельзя было привлекать к себе внимание драконов, которые пристально следили за изменениями, происходящими с монолитом, возникшим на месте Радужного водопада.

Это была его безусловная победа над драконами. И пусть сейчас он не может заявить о себе всему миру, но начало его возвышению положено. Это всего лишь первая ступень на пути к абсолютной власти, и он не намерен останавливаться на достигнутом. Драконы будут вынуждены подчиниться новому правителю.

Даган никогда не понимал дакхов. Эти создания были наделены невероятным могуществом, но никогда не стремились к чему-то большему, чем жизнь в своём диком лесу. Они привыкли довольствоваться малым и кажется, были вполне счастливы. Простая еда, одинаковые для всех туники, заменяющие им нормальную одежду, даже домов как таковых у лесного народа не было. Они устраивали свои жилища в стволах деревьев. А главной своей ценностью дакхи почитали знания, которые собирали и хранили, передавая из поколения в поколение.

Но это их выбор, для него такой образ жизни неприемлем. Даган привык к роскоши с детства. Его отцу хватило ума и способностей не только приблизиться к главе правящего рода драконов, но и стать ему другом и незаменимым помощником. И всё же он навсегда остался вторым в королевстве, хотя ни для кого не было секретом, чьи решения озвучивал король.

Конечно, Астигар не так прост и доверчив, как его отец и управлять им получается не всегда, но тем больше поводов у Дагана гордиться собой.

Наверное, непросто было бы завоевать доверие молодого дракона, заставить его прислушиваться к своему мнению, но судьба свела их вместе задолго до того, как Астигар принял бремя власти от отца. Многолетняя дружба, начавшаяся в далёком детстве, была той ниточкой, что связывала мага и короля. Даган был уверен, что она будет длиться вечно. Но тут появилась Слай, и всё рухнуло в один миг. Его просто отодвинули в сторону, как надоевшую игрушку.

Какое-то время Даган пытался восстановить прежние отношения с Астигаром, но друг больше не располагал свободным временем, проводя его со своей избранницей. Маг внезапно осознал, что его мир опустел. Не с кем было перекинуться даже парой слов. Он уже давно позабыл, что значит быть изгоем, ведь рядом всегда находился могущественный друг, при котором никто не смел выказывать своё презрительное отношение к полукровке.

Астигар по-прежнему считал его своим другом, но за спиной Дагана уже начали шептаться о том, что он впал в немилость у правителя и зазнавшемуся выскочке пора бы покинуть королевский замок, чтобы не оскорблять своим видом чистокровных лордов. А ведь Даган не уступал никому из них ни в уме, ни в силе. И если бы не происхождение отца, он был бы не жалким полукровкой, а достойным представителем древнего драконьего рода, к которому принадлежала его мать.

Много сил было потрачено на то, чтобы не обращать внимания на завистников, не упустивших возможность унизить того, кто был умнее и удачливее их, ещё больше на то, чтобы унять злую обиду на друга. По крайней мере, он думал, что справился с этим разрушительным чувством. Но оказалось достаточно малейшего толчка, чтобы возведённая в его сознании стена спокойствия рухнула, обнажая незаживающую рану.

Случайно подслушанный разговор и стал той последней каплей, которая запустила механизм уничтожения расы драконов.

Позже Даган не мог вспомнить, что привело его к той беседке, густо заросшей плющом. Он вообще не любил этот сад, слишком прилизанный умелыми руками садовников и оттого ставший неживым, утратившим свою естественную красоту. Идеально ровные дорожки, выложенные жёлтым песчаником, заглушали звуки шагов, и посетители беседки не заметили невольного свидетеля своей беседы, а потому были весьма откровенны, высказывая своё мнение относительно дальнейшей судьбы королевского советника.

- Недолго ему осталось раздражать нас своим присутствием. Я слышал, что король решил отправить подальше этого выскочку, потому что его избранница высказалась против присутствия полукровки в замке.

Даган замер на месте, услышав обидное прозвище, которое, несомненно, относилось к его персоне. Он не собирался подслушивать, просто на какое-то время утратил способность двигаться, так глубоко задели его слова неизвестного лорда.