Возрождение первородной

Часть 1. Планета Мёртвых. Глава 1. Пустошь

Бескрайние просторы Мёртвого мира казались бесконечными. Слепящее белое солнце, показавшееся изначально холодным, нещадно палило с зенита и обжигало оголённую кожу. Оторванная с подола нижнего платья ткань едва спасала голову от солнечного удара.

Я не знала куда иду, не знала где можно найти хоть какое-то укрытие среди пустыни, не знала, что может ждать впереди, но продолжала беспрерывно переставлять обмотанные в ткань платья обожжённые ступни. Бальные туфли и чулки я сняла ещё в темнице и теперь сожалела об этом. Я вообще отказывалась верить в реальность происходящего, упорно продолжая считать, что всё вокруг – дурное наваждение, кошмарный затянувшийся сон, не оставляющий меня со времён глупого пророчества. Временами мне казалось, будто его предвестники всё ещё шепчутся обо мне, и всё происходящее не более чем насланное проклятие или ведьменское виденье возможного будущего. Обострённое восприятие, слишком чёткие галлюцинации – что угодно, но не реальность.

Быть может, я просто перестала ощущать границы сна и яви? А может сошла с ума? Выдумываю? Ведь не мог же он так легко бросить меня, правда?

Пальцы ноги ощутимо впечатались в незамеченный камень, и изнурённое тело без сопротивления повалилось на мелкие, горячие осколки каменистого кряжа с примесью коричневых частиц раскалённого песка. Мгновенная боль разодранной в кровь кожи стремительно ворвалась в сознание, разгоняя туманные и заблудшие мысли. Приглушенный вскрик разлетелся по округе, разрушая привычную мрачную тишину. На миг показалось, будто этот мир ожил, но, осознав всю ничтожность ситуации, не замедлил скрыться в защитный кокон неведения.

Скупые слёзы отчаяния застелили глаза. Уставшее, израненное тело затряслось в беззвучном рыдании. Я не находила выхода, больше не видела смысла в существовании. Мне хотелось поскорее закончить мучительные пытки жизнью и, наконец, испытать долгожданный и убегающий покой. Я не хотела жить, но и умирать в медленной агонии от нестерпимой боли и обезвоживания не намеревалась.

Через силу заставила себя подняться на колени. Машинально стерев с лица только мешающую мокроту, подняла взгляд на очередной каменный кряж. Он заметно выделялся среди пустыни бесконечного песка и остальных, куда более мелких подобий каменистых хребтов, что встречались ранее. Несмотря на стоящее в центре неба солнце, у него даже имелась вполне приличная затемнённая сторона, что уже само по себе являлось необычайной ценностью. Пусть тень и прохлада не могли помочь навсегда избавиться от уничтожающей атмосферы планеты, однако давали шанс забыться. Зыбкий, ничтожно крохотный, но его присутствие было необходимо.

Вновь подниматься с разбитых колен на обожжённые и истерзанные ноги оказалось до такой степени больно, что из глаз снова брызнули слезы, а губа в который раз оказалась прокушенной. Но я должна была дойти, должна была преодолеть оставшийся отрезок, потому как именно в этой попытке я видела последний и единственный шанс на спасение хотя бы для этого дня.

Долгожданная темень и прохладный камень под ногами вызвали первую за день вымученную улыбку. Я едва не рухнула на наиболее плоский участок кряжа. Облегчённый вздох вырвался из груди, и я блаженно прикрыла глаза, позволяя расслабиться телу.

Солнце не должно осветить этот участок сразу, - подумала я прежде, чем сознание решительно взяло таймаут.

Холодные щупальца наступающей ночи медленно, с пугающим упрямством забирались под остатки лёгкой ткани и прочно обволакивали спящую жертву. Редкие судороги будто в предвкушении становились всё чаще. Из тела ведьмы постепенно вытекали последние крупицы магической силы. Земля питалась ею, словно беря плату за оставленную жизнь. Лишь силу крови она не могла обойти и забрать врождённые способности второй сущности. И только этот подаренный предками дар был, нехотя, оставлен в покое.

Мелкая тряска замерзающего тела прорвалась сквозь фанатично удерживаемую сознанием занавесу безмятежности, и глаза девушки распахнулись. Тусклый, потерянный цвет радужки оповестил мир о благополучном лишении сил.

Кромешная тьма оказалась первым, на что наткнулась, проснувшись. Онемевшее с холода тело содрогалось от крупной дрожи, а вокруг было настолько темно и тихо, что поначалу решила, будто нахожусь в какой-нибудь изолированной комнате без источников света. Но, тщательно ощупав лежащий подо мной камень, пришла к ужасающему выводу – я ослепла.

Ведь не бывает так, чтобы на целой планете не было ни единого светила?!

Всё разом вдруг приобрело глобальный масштаб, обострились не только чувственные восприятия тела, но и потаённые страхи. Мне чудилось, что около меня уже непременно бродят хищники, внимательно присматриваются, выжидают наиболее подходящий момент для ещё большего эффекта, чтобы во время безудержной паники жертвы удачно оторвать самый сочный кусок свежего мяса. И взбушевавшееся сознание отказывалось брать во внимание тот факт, что, по сути, на планете первородных нет вообще никакой живности. Мне казалось, будто кто-нибудь из мелкой противной гадости вот-вот укусит, взберётся на меня, шарясь своими крохотными, волосяными лапками по незащищенному телу. Потому, несмотря на передёргивание замерзающих мышц, я старательно пыталась вслушиваться в темноту, таящую в себе что-то определённо жуткое и заведомо опасное.

Вот только спустя не более часа практически полной обездвиженности меня начинало трясти от дикого холода, и безрезультатные попытки отыскать какой-либо шум в округе полностью потеряли актуальность. Несмотря на то, что абсолютно ничего не видела, на ощупь и по памяти восстановила картинку импровизированного лежака и, поднявшись на ноющие ноги, старательно принялась хоть как-то разогнать по венам остывающую кровь. Любые движение давались с трудом, но я упорно продолжала шевелиться даже тогда, когда от усердия ныло всё.