Возвращение

Возвращение

«Возвращение». 

Крупный дракон сидел на вершине ближайшей к городу скалы и наблюдал за праздничной суетой. Темный на фоне черно-синего ночного неба, он был совершенно незаметен со стороны. Разве что совсем близко находящийся обитатель леса или случайный прохожий, следующий по дороге, спускающейся с горного кряжа в долину, подняв голову к небесам, мог бы заметить над скалой, в отсветах то и дело вспыхивающих далеких шутих, грозную драконью морду и мощную шею. 

Дракон застыл в мрачной неподвижности и был практически неотличим от древних, покрытых густым лесом скал. Город людей притягивал его, завораживал буйством красок, огней, жизни и чем-то ещё, чем-то неуловимым, тревожащим, словно он когда-то что-то потерял и не мог вспомнить что. 

Там, у самого подножья гор, в закрытой от зимних ветров долине, сиял праздничными огнями большой торговый город. Весело перемигивались разноцветные огоньки, двигалось по улицам множество человечков. Их темные на фоне светящихся тротуаров силуэты словно бы растекались по всем направлениям, сливаясь на широких, хорошо освещенных улицах в подобие ручейков и рек. Всполохи фейерверков и едва доносящийся грохот их праздничной канонады заставляли дракона слегка топорщить чешую на спине и тихонько пофыркивать на слишком уж яркие разноцветные «букеты» хвостатых огоньков, расчерчивающих небо, подсвеченное огнями города. 

В оранжево-жёлтых немигающих глазах магического создания порою отражались и город, и скалы. Богатая рассыпь искрящихся салютов заставляла его чувствительные зрачки сужаться в черную вертикальную щель, перечеркивающую сияющую золотом радужку. Иногда он вздрагивал и резко втягивал узкими ноздрями воздух. Тянуло порохом, и по холодным камням под когтистыми драконьими лапами шел легкий гул, обычно свойственный большим поселениям людей. Дракон улавливал и разноголосый хор возбужденных человеческих голосов, нестройные крики и песни. Но по большому счету его это не трогало. Шумят себе и шумят - люди шумные создания. 

Насыщая свой взгляд чужим весельем, дракон не чувствовал необходимости веселиться самому… Он спокойно и внимательно созерцал великолепную панораму, раскинувшуюся перед ним, вопрошая себя, что же привело его сюда, столь далеко от родной пещеры? 

И он не ощущал никакой потребности окунуться в чужой мир, в это малопонятное, суетливое и шумное действо… ровно до тех пор, пока что-то смутно знакомое не коснулось его слуха. Что это было? Звуки пронзительной флейты и барабанов, или это было что-то другое? Что это за голос, назвавший его имя? Хааллеерррт?! И вдруг бухнуло там, где должно было быть сердце. 
 Дракон удивился: у него, оказывается, есть сердце? Он давно забыл о нем. Почему-то оно вдруг глухо и сильно ударилось о грудную клетку и словно бы перевернулось там несколько раз, падая куда-то вниз. 

Вслед за звуками своего имени он ощутил необычайно умиротворяющий, такой домашний и теплый аромат, напоминающий о времени, когда дракон был кем-то другим, и был, несомненно, счастлив. Но сейчас он не мог определить и сказать, что все это означает. Просто от этого запаха становилось так хорошо на душе! 

Халлеррту захотелось улыбнуться и прикрыть глаза, вдыхая его глубже, раствориться в ощущениях спокойного счастья, уютного, как самое дорогое воспоминание откуда-то из дальних времен, которое он не в силах был вспомнить. 

Нежная вуаль теплого запаха из прошлого окутала его, и вдруг стала развеиваться, как ускользающий из памяти сон, стелясь туманной дымкой к самой земле. Дракон насторожился, открыл шире глаза и, вытянув сильную шею, с надеждой осторожно втянул в себя морозный воздух, не желая расставаться с воспоминанием, о котором ничего не помнил. Тонкий, едва ощутимый след тянулся в направлении города… 

Торопясь за ускользающим ароматом, дракон развернул свои внушительные крылья и в два взмаха поднялся в воздух. Лес заволновался, встревоженный было его магией, но лишь только снег осыпался с верхушек деревьев на скалы внизу, сразу затих. 

Повинуясь инстинкту, дракон медленно планировал по направлению к городу, держась ближе к земле. Он соблюдал осторожность. Его появление здесь могли счесть нападением. Значит, в его интересах было не волновать стражу. Люди такие нервные. Так предубеждены против более крупных, нежели они, созданий. Пользуясь темнотой безлунной ночи, он бесшумной тенью приземлился за рощицей недалеко от главных ворот города, надеясь, что ни стража, ни никто иной его не заметили. 

А бесконечно притягательный запах, только что вроде полный, снова неотвратимо таял, истончался, и он, определенно, вел в город. Дракон чуял его и, словно опьянев, и окончательно потеряв способность холодно рассуждать, решился на отчаянный для него шаг. Он приподнялся на задние лапы, обнял себя крыльями и… мгновенно обернулся человеком, считывая образ из этого волшебного аромата, столь глубоко взволновавшего душу. 

Столь быстрое превращение без лишнего шума и треска было особым умением Халлеррта. Но, видать, слишком долго дракон спал в своей пещере, слишком долго залечивал раны. Наверное, потому, не выдержав всплеска древней магии, тут же истаял снег вокруг него, оставляя стоять во влажном круге задымившейся земли. Пожухла прежде укрытая снегом трава, и, мгновенно пожелтев, осыпались иглы с ближайших елей. В темном пятне, выжженном среди белоснежного покрывала, теперь стоял не огромный дракон, а существо, подобное человеку. Вернее, самый настоящий человек. Крепко сбитый, белокожий и темноволосый, не слишком высокого роста, в неброской одежде из мягкой черной кожи, покрытой замысловатым тиснением, местами походившем на чешую, местами - на вязь заклинаний, что напоминала древние руны гномов и эльфов. То золотая, то серебряная искра оттеняла тот или иной завиток необычного узора его одежд. 

Осмотревшись кругом и ощупав себя, новоявленный человек удовлетворенно хмыкнул, осторожно ступая в своих щегольских хромовых сапогах по образовавшейся слякоти, вышел из темного круга, обозначившего место его превращения, на чистый снег, тут же провалившись в него по колено. 
 Тут он остановился и обернулся на уродливое пятно грязи, в которую превратилась прежде промерзшая земля, и недовольно фыркнул. И то правда, как в далеком детстве наследил! Вознамерился было устранить столь явную улику, даже взялся за маскирующее заклинание, но вовремя остановился. Не хватало ещё внимание стражи привлечь новыми заклинаниями. 
 Привыкая к слабости и размерам своего человеческого обличия и отчаянно матерясь, он наконец-то выбрался на более-менее расчищенную и накатанную дорогу, ведущую к городским воротам. Халлеррт искренне недоумевал, ну вот зачем ему понадобилось превращаться в слабосильного человека, да ещё и оставляя настолько явные метки? Тьфу ты! И ведь как специально оставил след для темных магов, охотников за силой драконов. 

Но затем манящий запах вновь окутал его, возвращая память о нестерпимом желании испытывать то состояние блаженства, которое тот вызывал, заставляя двигаться вслед за ускользающим волшебством. 

Он дарил ощущение счастья, игнорировать его было невозможно, и дракон, теперь человек, улыбнулся, щурясь, как сытый кот и принюхиваясь в поисках верного направления. Встряхнувшись и оправив плащ на крепких плечах, он решительно направился к уже близким воротам города, благо они были ещё открыты. У людей нынче был какой-то особенный праздник. 

В уличной толпе он сначала почти потерялся. Гуляющие туда-сюда массы народа, разъезжающие по каменным мостовым вереницы празднично украшенных колясок, и гарцующие на подкованных лошадях всадники, создавали невообразимый шум для его ушей, привычных к тишине горных пещер. Множество зажжённых вдоль улиц фонарей едва не ослепляло, а запахи из кофеен и трактиров, от горящих факелов и фонарей, конский и человеческий дух безнадежно глушили тот единственный манящий аромат, что влек к себе. Ошеломленный свалившимся на него шквалом ощущений и потеряв заветный след, Халлеррт вынужден был остановиться, нарушая ровное движение прогуливающейся публики, и тут же ощутимо столкнулся плечами с проходящими мимо людьми, вызвав к своей персоне нежелательный интерес. 

Возбужденные всеобщим весельем, фейерверками и горячительными напитками, жители города и их гости, пешком и в колясках, большие и маленькие, сновали туда-сюда по широким и не очень улицам. Пешие бесцеремонно толкались, натыкаясь на него, стоящего в мельтешащей толпе столбом. Громко и весело перекликались друг с другом, размахивали руками и вообще выглядели весьма необычно, на некоторых были даже маски. Таких одежд дракон не помнил. 
 «Может у них тут карнавал?» – пришла спасительная мысль. 

Ехавшие в повозках свистели и кричали, встречая восторженными воплями взвивающиеся ввысь праздничные фейерверки. Зашоренные, украшенные плюмажами кони, сдерживаемые жесткими мундштуками и властными руками возниц и наездников, добавляли тесноты на улицах. 

Некоторые из встречных или догоняющих заигрывали с мрачновато выглядящим в своем черном одеянии парнем и даже пытались его обнять, а то и увлечь за собой под крышу какой-нибудь таверны или кабака для «поднятия настроения»! Ибо не дело ходить в этот день и ночь с такой кислой физиономией, как у него. Спасаясь от чрезмерно общительного люда, а скорее, спасая их от себя, дракон-оборотень постепенно отступил с центральных в более узкие боковые улицы, где не было столько народу. Там он смог свободнее дышать и наконец-то снова учуять тот самый единственный и неповторимый запах. Халлеррт никогда не мог его воспроизвести или запомнить, но всегда, всегда узнавал! 

Ведомый им, он сначала медленно шел, петляя по все более узким улицам, сторонясь прохожих и поглядывая по сторонам, а потом, всё ускоряя ход, почти побежал… 

И вот, запыхавшись от бега, он поворачивает за очередной угол, выскакивая на небольшую безлюдную площадь, и видит перед собой темное, неосвещенное здание. С трудом угадывается одинокий огонек свечи лишь в одном из окон верхнего этажа. Темный провал высоких входных дверей не пугает, а манит открыть их и идти дальше. 

Выравнивая сбившееся дыхание и прижав руку к колотящемуся в груди сердцу, Халлеррт быстро оказывается у запертых дверей, но это его не останавливает. Он решительно толкает тяжелую створку с гербом мага, которая с усилием поддается, и он входит внутрь, оказываясь в скудно освещенном тамбуре с двойным рядом остекленных деревянных перегородок. Глубоко вдохнув, замирает, завороженный ароматом этого места, красотой искусно обработанного красного дерева, мозаикой мраморного пола. Приходит осознание, - вот он, источник его наваждения! 
 Найден, наконец-то, в этом странно знакомом доме. С улыбкой на лице и устремившись взором к небесам, с радостным наслаждением он дышит и не может надышаться таким родным воздухом. Хочется смеяться от счастья. Он достиг цели! Да, тут он был счастлив, тут он и сейчас счастлив! Тут он когда-то жил… 

Он так и стоял в скудно освещенном масляными лампами тамбуре, словно диковинный экспонат, запертый в огромном террариуме. Совершенно не двигаясь. Расслабленно опираясь широкою спиной о теплый, массивный косяк, запрокинув голову, наслаждался своим иррациональным ощущением счастья. Халлеррт совершенно потерял ощущение времени, улыбка бродила по его губам, он блаженствовал. 

А по широкой мраморной лестнице, прихрамывая, уже спускался к нему какой-то человек. И на его лице постепенно расцветала ещё не верящая, робкая улыбка узнавания и просыпающейся искренней радости!