Возвращение. (короткий рассказ)

Возвращение

I – Воспоминания.

— Я помню как много лет назад ужас, словно химическое оружие, проникал в каждую клеточку моего тела. Он медленно просачивался через все мои внутренности, через мой кишечник и мое дерьмо, пока в конце-концов он не собирался в одном месте – в сердце.
С тех пор прошло много времени, страх перед неведомой тварью, которой меня пугали глупые и эгоистичные родители, постепенно рассеялся и сменился общим безразличием. Но ничто не уходит бесследно… 

Настоящее время:

— Пап! Пап! Ну, поехали уже! — Мой взбудораженный предстоящей поездкой сын не давал мне спокойно собраться с мыслями. 
— Слушай, погоди немного, скоро выезжаем. — Порою, я чувствовал тоскливое безразличие даже к собственному ребенку, да что там, к самому себе! Нелегко жить без страха - все блекнет и становится серым. Черви копошившиеся в кучке телячьего навоза, словно услыхали мои мысли и тревожно повертели своими маленькими головками.
Не то чтобы я не любил ездить туда, просто мне было там очень тоскливо. Я помню, как в старые-добрые времена, боязливо поглядывал на русскую печь, а когда сквозняк легко колыхал податливую шторку, сковывался невероятным ужасом, который буквально распирал меня изнутри. С тех пор все изменилось, чудовищ не существует, а мой страх был жалкой, детской иллюзией невинного мозга.
Вещи были собраны, домашние животные накормлены, а электроприборы выключены. Тянуть время смысла не было и мы отправились в дорогу... 

II – Возвращение.

Старый дом одиноко возвышался на хуторе, который в свою очередь находился на самом краю старого поселка. Тусклая листва усеяла тропинку из бетона, давно превратившуюся в аналогию хлебных крошек.
Тук-тук-тук!
Постучавшись в старую деревянную дверь, я неохотно вслушивался и старался уловить любые звуки, которые могли пролететь мимо. Никто не выходил, а это значит…
Заглянув под сгнившую лавочку я обнаружил ключ, это было неизменным. Если он здесь, значит моя мать сейчас пошла куда-то по делам или гостит у своих подруг.
— Пап, а где бабушка? — Сын тоскливо посмотрел на меня, своими болотистыми глазами.
— Наверное, гостит у кого-то. — Небрежно хмыкнув, я вставил ключ в замок и повернул его чтобы отпереть дверь, но тут же замер.
Резкий топот прошелся по дому и затих.
— Пап, ты чего?
— Да нет, задумался просто… — Тревога медленно вошла в поры моей кожи, но убедив себя, что странный топот был не более чем моим воображением, или максимум кошачьим бегом, я успокоился и вошел в дом…
Странный озноб пробил меня разрывая иллюзию безопасности. Сколько лет я не был здесь и ничего не изменилось… Все та же печь, все те же стены, все тот же запах, сладковатый, бьющий в нос резко и невыносимо, но со временем быстро привыкаешь к нему, и он даже начинает дурманить.
Пройдя к кухонному столу я заметил записку небрежно написанную на старом газетном листе:
— Сына, я ушла с Танькой по ягоды, буду поздно, меня Колька привезет!
Мрачно хмыкнув, я прошел в гостиную и стал готовить себе и сыну места ко сну. Сумерки захватывали старый дом и сон был единственным убежищем от злополучной темноты, которая так страстно желала поглотить в себя нового для нее человека.
Я лежал уставившись в беленный потолок вспоминая свое далекое детство, пока не провалился в бездну глубокого сна…
Ночь. Ничего не вижу, бег… Я колочу по двери дома, а она медленно со скрипом открывается, позволяя мне войти в чрево семейной обители… Я на кухне. Сладкий запах уже привычен, он не вызывает дискомфорта, а спасительный свет греет душу.
Неожиданно, старый покойный кот, моей не менее покойной бабушки, выходит из темного коридора. Он сама ночь, черный настолько, что, казалось бы, нет ничего темнее. Я смотрю в его яркие глаза, они все ближе, ближе… Я не управляю собой, меня тянет в темный коридор, свет не спасает… Я не чувствую себя, там что-то есть! Оно улыбается и ждет меня, я не могу остановиться, я вхожу в бездну.
Проснувшись в холодном поту я уставился в висящий на стене ковер и громко дышал, задыхаясь от ужаса… — Неужели вновь? — Мысль о старом кошмаре из детства не давала мне покоя, это был он… Страх. Нет. Ужас! Всепоглощающий и необъятный, он вновь пожирал меня, начиная с осколков моей разбитой души. Я так увлекся изучением вернувшегося чувства, что не сразу заметил, как мой сын сидит на кровати и в свете Луны смотрит в злополучный коридор, который ведет к кухне.
— Что случилось? — Тихо, стараясь не показывать свои эмоции спросил своего сына, который сейчас походил на ночного сторожа.
— Там на кухне кто-то есть…
Я почувствовал, как что-то кольнуло меня прямо в сердце и своим маленьким, острым как скальпель коготком, ласково и игриво проводит по всему моему телу, делая незримые порезы в которые должен влиться ужас, воцарившийся где-то поблизости.
— Вова, это обычная кошка. — Я не верил сам себе.
— Пошли посмотрим… — Неожиданно для меня, мой сын встал с кровати и пошел прямо в темнотк, внешне не показывая никаких эмоций.
 Ужас прошиб меня тягостной мыслью. С самых ранних лет, я учил его что чудовищ не существует, запирал в темном подвале, когда ночами он кричал о чудовище, которое смотрит в его окно. Оставлял одного в грозу, когда он прибегал ко мне. Я понял, что натворил… Какой мразью был. Я соскочил и побежал к нему.
— Прости меня…
— За что? — Вова удивленно посмотрел на меня, видимо не понимая о чем сейчас идет речь.
— За то, как я с тобой обращался, пытаясь донести, что чудовищ не существует.
— А-а-а, все в порядке, па! Раньше я не понимал, а сейчас даже благодарен тебе. — Он улыбнулся и смело зашагал во мрак кухни. Я понял что этих слов он ждал очень долгое время...

III – Чудовища существуют.

Сладкий запах снова бил в ноздри, как будто навязчивый паук намеревался отложить там свои яйца.
Напряжение просто переваливало через все границы, осушая мои нервы и мою умиротворенность, как нежный вампир, как вурдалак, разорвав с долей любви глотку моей души.
Я взял старый деревянный табурет и подошел к печи, громкий звук удара деревянных ножек о стертый линолеум словно оповещал жителей невидимой стороны дома о новом союзе. Подождав какое-то время я поднялся на него, словно безумный висельник который лез в петлю. Рука потянулась к шторке и застыла буквально в сантиметре, страх пронзал каждую клеточку тела.
— Чудовищ не существует, чудовищ не существует… — В монотонный такт долбило сознание. Я резко сдернул шторку.
Облегченно вздохнув, я посмотрел на застывшего в ужасе сына и сказал:
— Я же говорил тебе, что чудовищ не существует. — Но неожиданно для себя почувствовал невыносимый приток того самого запаха. Теперь я понял, что может так пахнуть.
Обернувшись я увидел лишь отвратительное, покрытое гнойными язвами лицо, по которому копошилась орава трупных червей, игриво переплетаясь, как маленькие котята.