Враг

Враг

В мрачной подземной зале было всегда прохладно. Конечно, ничего в этом удивительного не было – в этой зале дожидались погребения навсегда остывшие тела, здесь же скорбели их близкие, чтобы потом на самом погребении хранить строгое лицо и не выдавать лишнего чувства. Таков удел знатного рода: всегда скрываться, всегда держаться с достоинством, надеясь, что человеческое не пересилит положенное.

Герцог Антор ещё не привык спускаться в эту залу. Он вообще не привык к этому чужому для себя замку. Это у себя, в землях своих предков он знал каждую лестницу и каждую дверь, а здесь, в захваченном недавно уделе, спотыкался на каждом шагу. Всё походило на его собственный дом, но не являлось им.

Герцог Антор спускался в полумраке, не обращая внимания на неудобство и холод залы, к своему мёртвому врагу – герцогу Розену.

Вражда между этими домами: Антор и Розен пошла десятилетия назад и никто точно не мог назвать причины этой вражды: не то Розен сложил неудачный каламбур про своего соседа герцога Антора, не то Антор изобразил очень уж обидную карикатуру на герцога Розена, а может быть, была какая-то ещё причина, крывшаяся в чём-то или ком-то другом – доподлинно того неизвестно. Известно лишь то, что два соседствующих герцогства разобиделись друг на друга, рассорились и вели с тех пор вялую войну, периодами сходясь в битвах меж собою. Битвы ничем не заканчивались, ни к чему не приводили: ни к победе, ни к миру. Основная же битва проходила при дворе короля, где два герцога подзуживали, злорадствовали и стремились позадевать друг друга.

Король, впрочем, поступал очень мудро и не замечал этой бесконечной войны. Хотя, может быть, ему было просто равнодушно или весело от этого бесконечного, с каждым годом всё более бессмысленного и от этого более ожесточенного боя меж соседскими землями.

Судьба же издевалась. Сделав соседей врагами, она дала им примерно одинаковые жизни. У обоих сначала родилось по дочери с разницей в два месяца, затем, с той же разницей в два месяца обе дочери слегли в горячке и умерли, потом, через год родилось по наследнику. Через пять лет же слегла сначала герцогиня Антор, сохранившая тёплые отношения с герцогиней Розен, а затем, вслед за подругой и герцогиня Розен…

Утраты же не сблизили герцогов вновь. Общее горе разобщило их и сосредоточило на детях, вкладывая в их умы необходимость борьбы с соседским герцогством. Обоим проще было обвинять в семейных несчастьях своего врага, так было меньше вины на собственной душе.

Даже ушли старые герцоги, не помирившись, с разницей в шесть дней, довольные тем, что их вражда будет продолжена их сыновьями.

И вражда продолжилась. Герцог Антор, не успев оправиться от скорби, помня завет и клятву отцу, собрал силы и обрушился на герцогство Розена. Розен, однако, ждал. Борьба началась с новыми силами, с ещё большим энтузиазмом, но на этот раз оба, устав от войны друг с другом, желали уничтожить окончательно врага во имя памяти отца.

Победу, с горечью всех усилий, с нагрузкой и напряжением ресурсов одержал герцог Антор, сразив герцога Розена и завладев его землями два дня назад. Первый день Антор лютовал и злорадствовал, развил празднество…

А теперь вот спускался в скорбную залу, где лежал непогребённый ещё враг.

Впрочем, Антор был не единственной живой душой в этой зале.

***

Леди Эллия, герцогиня Розен, пленница в собственном доме, даже не дёрнулась от своего поста у мёртвого мужа, когда услышала позади себя шаги. Она лишь слегка поёжилась и плотнее закуталась в шёлковое траурное покрывало, лежащее на плечах.

Антор подошёл ближе. Впервые с самого падения Розена он видел его жену так близко. В первые мгновения радости и триумфа Антор повелел запереть её где-нибудь подальше от её же детей, но не взглянул тогда на пленницу, решив, что разберётся после.

Теперь же герцог Антор видел тонкий стан леди Эллии, её голову, склонившуюся к ложу мертвеца, тяжёлую копну тёмных волос, сплетённую тяжёлой сложной косой.

-Я… - Антор неожиданно охрип, ему понадобилось время, чтобы вырваться из странного, щемящего грудь сожаления. – Я хотел бы узнать, хорошо ли с вами обращаются?

Герцог спустился сюда не для этого. Но признаться в истинных намерениях не было в его планах. Леди Эллия же медленно подняла голову, повернулась к своему тюремщику, взглянула без страха, с каким-то насмешливым презрением и ответила:

-Достаточно хорошо, чтобы я не забыла своего положения матери, вдовы и поверженной герцогини.

В её глазах не было слёз. Боль была, а слёз нет. это было странно для Антора. Он невольно отвёл глаза, сказал:

-Я не желаю причинять вам вреда, леди Эллия. Вы не можете отвечать за поступки своего мужа.

-Зато вы можете, - согласилась леди Эллия, безошибочно уколов и без того смятённое сердце герцога. – Вы теперь всё здесь можете делать.

Герцог хотел ответить ей жестко, напомнить о гибельности её положения, но вместо этого вдруг честно сказал:

-Вы не правы. Я ничего не могу.

Об этом ему всё чаще доносили министры. Оказалось, что взять замок и деревеньку, окружавшую его, это ещё ничего. крестьяне же, не собирались мириться с властью того, кто убил их господина. Последовали столкновения, которых Антор не ждал, пленения, с которыми он теперь не знал что делать. Но даже это ещё было половиной беды.

Дни войны разбили подъездную дорогу к герцогству Розена. И теперь для отстройки снесенных пожарищами домов, кузниц, части замка, сторожевой башни нельзя было в кратчайший срок подвести камень, дерево и инструменты.

Узнав об этом, герцог Антор, разъярился на министров:

-Какая сволочь поразила дороги?! Как мы теперь будем править руинами?

-Это был ваш приказ, - напомнил ему ледяной голос совета.

Это было правдой. Антору нечего было возразить. Он, желая взять в осаду герцогство Розен, разбил подъездные дороги к этой земле. Оставалось расхлёбывать.

-Значит, - слегка смутившись, Антор заговорил с советом опять, - нужно остроить дороги заново. В первую очередь.