Враг моего врага

Глава первая, в которой лорд Мефистофель покупает душу

Небесное создание прибыло в обитель лорда Эрона в час, когда он пил вечерний чай, совмещая это приятное занятие с чтением очередного труда по алхимии.

- Сэр, - прервав его уединение, доложил камердинер, - там явилась юная леди. Просит вас принять её.

Опустив книгу, которую он держал в одной руке, лорд Эрон воззрился на слугу поверх очков. Перевёл взгляд на окно гостиной, за которым вовсю лил холодный осенний ливень.

- Одна? – уточнил он.

Слуга кивнул.

- Хорошенькая?

Слуга снова кивнул – куда более оживлённо.

- Столь хорошенькая, что ты даже решил отобрать у Аддерли честь доложить мне о её визите?

- Вымокшая до нитки, сэр, и здорово перепачканная, но личико – фейри, да и только! Я шёл мимо и случайно услышал, как она требует у дворецкого её впустить. Сперва я тоже было принял её за бродяжку, однако…

- Не припоминаю, чтобы я ждал подобного визитёра, - лениво ответствовал лорд Эрон, потянувшись за фарфоровой чашкой, на расписных стенках которой играли отблески каминного пламени. – А хорошенькие юные леди, являющиеся в одиночестве в столь неурочный час – не те гости, о которых я предположительно мог бы забыть.

- Вы не дослушали, сэр, - молвил слуга многозначительно. – Её имя – леди Виннифред Морнэй.

Пальцы лорда Эрона замерли в дюйме от изящного изгиба фарфоровой ручки – одновременно с тем, как тёмные глаза сощурились, сверкнув недобрым блеском.

- Похоже, она пришла пешком. Издалека. Вымокла до нитки, сэр, - настойчиво повторил камердинер, - и выглядит… не в себе. Похоже, юная леди попала в серьёзную передрягу.

Так и не взяв чашку, положив книгу на колени, лорд Эрон сплёл ладони в замок. Некоторое время смотрел, как пляшет огонь за каминной решёткой, и лицо его всё отчётливее окрашивала нехорошая задумчивость.

- Хорошо, - молвил он наконец. – Пригласи её сюда.

К моменту, как небесное создание вошло в гостиную, лорд Эрон сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и допивал чай.

- Благодарю, Кит. Ты свободен. – Когда камердинер удалился, хозяин дома воззрился на гостью: под длинными ресницами его тёмные глаза казались бархатными и почти чёрными. – Добрый вечер, леди Морнэй. Наслышан о вас, пусть до сего момента и не имел счастья узнать вас лично.

Девушка, недвижно застывшая у камина, и правда походила на фейри: фарфоровой полупрозрачностью кожи, хрупкостью тонкой фигурки в мокром муслиновом платье, измождённостью острого широкоскулого личика с впалыми щеками, к которым липли медовые кудряшки, выбившиеся из-под капора. Она стояла, пряча глаза, и судорожно сжимала в кулаки опущенные руки – вчерашний ребёнок, едва успевший повзрослеть.

- Присаживайтесь и берите плед, не то простудитесь. И поведайте, как поживает мой дорогой брат, - следя за реакцией, любезно предложил лорд Эрон, - а также чем я обязан столь неожиданным визитом.

Девушка медленно вскинула голову, позволив хозяину дома увидеть лихорадочный кофейный блеск её глаз.

- Милорд, - мелодичный голосок окрасила хрипотца, - я здесь, чтобы заключить с вами сделку.

Лорд Эрон вскинул бровь:

- Сделку?

- Всё, что я в силах вам дать, в обмен на то, что вы п-поможете мне убить вашего брата.

Она слегка заикалась, но слова прозвучали твёрдо.

Лорд Эрон долго смотрел на её губы, сжатые с убийственной решимостью. Смотрел без удивления, без улыбки, без негодования.

Затем встал и, шагнув к девушке, вскинул правую руку, на которой под тонкой тканью рубашки сапфирным огнём полыхнула вязь магической печати.

- Хочу удостовериться, что вы не принесли на себе некую шпионскую безделушку. В подарок от нашего общего любимого родственника, - пояснил он в ответ на взгляд гостьи. В её глазах не было страха – один лишь вопрос, и это вызвало на его губах призрак одобрительной улыбки. – По-хорошему надо бы вас раздеть, но вы и без того, полагаю, немало пережили за последнее время. Позволите?

Она не двинулась с места, когда его пальцы, едва заметно мерцающие изнутри потусторонней синевой, развязали ленты капора – и, отшвырнув его в сторону, коснулись её волос, закрывших шею волной рыжих локонов, густого и насыщенного оттенка гречишного мёда: шпильки из её причёски выбились уже давно. Не двинулась и тогда, когда эти же пальцы ласково огладили худые напряжённые плечи, когда чужие ладони очертили талию и узкие бёдра, облитые мокрой светлой тканью; когда они неспешно скользнули по корсажу и за спину, чтобы исследовать девичий стан осторожными, почти нежными касаниями.

Когда лорд Эрон отстранился, на губах его стыла усмешка, но в тёмных глазах плескалось уважение.

- Должен признать, такие заманчивые предложения мне делают не каждый день, - заметил он, прежде чем дёрнуть за шнур рядом с каминной полкой, подзывая слугу. – Но предпочту раздумывать, в силах ли я его отвергнуть, когда вы будете умытая, накормленная и переодетая.

Спустя некоторое время лорд Эрон всё из того же кресла наблюдал, как незваная гостья дрожащими руками подносит к губам чашку с горячим бульоном. Платьев в его доме не водилось, а потому девушке пришлось сменить наряд на бриджи и рубашку – и шли они ей побольше мокрого муслина.

- Сколько вы не ели как следует? – спросил мужчина мягко, поверх очков глядя, как жадно она пьёт.

Странной была эта пара, сидевшая в раззолоченной гостиной: юная беглянка в мужском костюме и джентльмен с тёмными кудрями, свободно ниспадавшими на спину, в белоснежной рубашке и щегольском жилете, по песочному шёлку которого вился лиственный узор. Очки на кончике тонкого носа придавали его молодому лицу чуть более взрослый и куда более иронично-скептический вид, чем ожидаешь от джентльмена, которому ещё не исполнилось тридцати – но, впрочем, не от джентльмена с такой славой, какая в свете овеивала фигуру Эдварда Ройса, графа Эрона (ставя под вопрос уже то, применимо ли к ней слово «джентльмен»).