Вроде бы не чужие...

Вроде бы не чужие...

Подсчеты показывали: я не вытяну. Третий кредит подкосил без того печальный мой бизнес. Новых игрушек не привезу, за старые вовремя не заплачу, аренда за прилавок повышается, доходы падают, коммунальные платежи копятся. Зато «Дельта-банк» с похвальной регулярностью пополняет свои подвалы из дырявых моих карманов. И на что, в самом деле, рассчитывала, на какие чудеса потребительского спроса? Накрутки большие не делаю, из Китая мешки не тягаю, ассортиментом похвастаться не могу. Надежд радужных не занимать, а где материальное подтверждение?

Впервые за долгие годы, оптимизм мой ломался в панику. Квартиру сменяла, видите ль, с окраины в центр перебралась. С доплатой неприподъемной. На ней и споткнулась.

Привыкла жить под лозунгом: «Мы, бабы, все могем». Детишек взрастим без участия одноразового производителя, перестройку преодолеем, жилье заработаем. Трудами, смекалкой, энергией, а не тем, что мерещится завистливым соседкам-домоседкам. Двенадцать лет по московским рынкам да по рынкам родного города. Поезда, подъемы в четыре, баулы неохватимые, морозы, прилавки открытые.

Но однажды вдруг устаешь, в тепле посидеть захочется. Удивляешься: пятый десяток, полуотдыха вроде достойна. Расслабон меня и подвел. Малый бизнес в России – большая, большая ж…а.

И с уныньем вдруг понимаешь, что, быть может, очень напрасно не заставила папочку Ромика, в свое время, платить алименты. Все б на хлебушек с маслом подкинул. За тринадцать лет сколько должен? Почему за гражданский секс с положительным результатом ответственность возлагается исключительно только на женщину?

На дурочку ненавязчивую, я, конечно, имею ввиду. Девки с житейской практичностью апеллируют к будущим бабушкам-дедушкам, животиком вперед, со слезами наизготовку. Каким-то волшебным образом склеивают благополучный семейный уклад.

Мне не дано. Мне, как только любимый сказал: «Ты сильная, ты выживешь» (в девяносто втором, представляете?), я спорить не стала. И любовь-морковь вмиг прошла. А ребенок, к счастью, остался. В тридцать лет ждать принцев бессмысленно. Новых увертливых типов перебирать недосуг, лимит душевной щедрости исчерпался.

Парень вырос – отцовская копия, волос в волос и голос в голос. И характером рассудительный, в школе хвалят, во дворе не хают. Вся округа заинтригована – с чьей же веточки это яблочко? Лишь папаше не интересен, ни разу не навестил…

– Мам, ты мне на кроссовки дашь?

– А ты присмотрел? Сколько надо?

– Были пятьсот, стали за триста, я нарочно ждал распродажи.

Я достаю из кассы триста рублей – всю выручку за утро. Передаю деньги сыну, свершая финансовое нарушение, за которое предусмотрены штрафные санкции налоговой инспекции. Если проверка заявится, не к ночи она будь помянута, не ко дню и не к утру. Ревизоры ходят не часто, но нервы терзают хронически, заставляют держаться настороже.

Кто эти дурные законы придумал? Какие экономисты-недоучки утвердили? За что меня штрафовать? Я – хозяйка, не продавец, торгую своим товаром. Могу своей собственной выручкой как угодно распоряжаться, это звучит логично. Каждый квартал плачу государству вмененный налог, признанный в народе невменяемым. Конкретную жесткую сумму, чрезвычайно сложно рассчитанную, с применением четырехзначных коэффициентов, спускаемых с же потолка. Не от выручки делаю отчисления, а от торговой площади да от вида товара. Сколько б ни заработала, сто тысяч или копейку – десять тысяч отдай, не греши.

Зачем при фиксированном налоге ревизорам проверять каждодневный суммарный чек с моей кассы? Зачем я его пробиваю и вклеиваю в тетрадочку? Чеки скоренько выцветают, становятся нечитаемыми, но клеить их обязательно. Иначе – штраф.

Зачем им другая тетрадь, где я каждодневно выписываю утренние и вечерние показания кассы, вывожу месячные и годовые суммы продаж? Никому они не интересны. Какую бы сумму ни вывела – налог не корректируется, ни в большую, ни в меньшую сторону. За ошибку в столбиках – штраф.

Зачем мне сама эта касса – миниатюрный электронный аппарат ценой аж в пятнадцать тысяч – стоимость холодильника? Товарный чек, кому требуется, от руки написать не трудно, а налог заплачу, все едино.

Но и этого мало нашим проворовавшимся чиновникам, «развивающим малый бизнес». Раз в год касса перестает пробивать чеки. Ее следует перезаряжать. В специальной организации. За семь тысяч рублей. Бесстыжая, ни в одних налоговых декларациях не фигурирующая надбавка к невменяемому налогу. Оно мне надо? Это надо кому-то другому (не буду указывать пальцем, все равно не дотянусь), чтоб меня лишний раз ободрать.

И еще один фокус-покус: старые показания кассы, изъятые из ее электронных мозгов, я обязана сохранять в запечатанном пакетике. Четыре года. При потере пакетика – штраф. Зачем хранить? За что штрафовать? Давным-давно все проплачено, и квитанции сохранились.

А чтоб оставалась возможность, утверждают бывалые люди, которые в эти ловушки попадались уже не однажды, потребовать дополнительные, только что придуманные налоги за все прошедшие годы. Может быть, человек десять лет как род деятельности сменил, а с него деньгу все качают.

Я слышала, в цивилизованных странах мамочек-одиночек поддерживают реально. Даже если они – бизнесвумен. У нас смотрят, как бы ограбить.

Забегая вперед, скажу: кассы все-таки отменили, где-то году в седьмом. А невменяемый налог увеличивают, увеличивают, загоняя мелких предпринимателей в колючий кустарник неофициальной трудовой деятельности…